Дугин и Астарот

Он хотел на мне руки нагреть,

Он хотел меня взять на гак,

И в нечестной его игре

Из колоды пропал Дурак,

Ведьмы пляшут лихой канкан,

Я ору, будто сам не свой,

Ведь нулевой аркан -

Это козырь последний мой.

(Hans Zivers, он же Александр Дугин)

И этот же автор, с небольшим разрывом во времени, пишет явно бредовую статью «Человек с соколиным клювом», где в лучших традициях паранойи выводит фигуру Кроули как чуть ли не главу мирового фашистского заговора, а потом еще и в своем интервью какому-то православному радио называет Кроули «сатанистом» и тайным идеологом церкви саентологии! Впрочем, связь Телемы и саентологии действительно есть – Рон Хаббард украл у неудачливого ученика Кроули Джека Парсонса ряд секретных разработок и, поняв только самую малую часть, принялся делать на этом деньги. Отношение самого Кроули к Хаббарду было крайне неуважительным.

«Блаженны не ведающие и заблуждающиеся, ибо откроется им»… но здесь явно не тот случай. Дугин прекрасно знает реальное положение вещей, а если истина оказывается ему не выгодна, он легко перешагивает её, как корягу на дороге.Кстати говоря, в отношении «фашизма», в котором Дугин обвиняет Кроули, идя против исторических фактов, сам Дугин куда более неоднозначен. В ранних эссе Дугин откровенно идеализирует фашистское ананбере, как обитель тайных знаний, открывшую дорогу к Туле. Более того – в сборнике «Русская вещь» Дугин напрямую утверждает, что если идея требует жертв, нужно не задумываясь уничтожить хоть треть человечества. Однако потом изрядно адаптированный Дугин начинает открещиваться от своих старых взглядов, и в одной из конспирологических работ он уже утверждает, что «евразийская идея не могла принять фашизм, как систему подавления».

Раздвоение личности? Безумие? Или какой-то запредельный, инфернальный цинизм? Интересно, что литература, в особенности фантастика, изобилует описаниями миров, где преследованиями руководят сами же представители этого вида – начиная от романа Братьев Стругацких «Обитаемый остров» и заканчивая ставшим уже культовым аниме-сериалом «Эльфийская песня». А поскольку, как известно, невозможно придумать ничего, что не соответствовало бы реальности в той или иной грани и смысле, то выводы можно делать самим.

Дугин проговаривается в одной из своих ранних песен, написанных под псевдонимом Hans Zivers, «Гоэтия» или «Астарот». Песня впечатляет своей экспрессией, крайней декадентской экзальтацией – «ем тела убиенных детей, пьем напитки вскрытых утроб». Но если посмотреть глубже, если не очаровываться этой поэзией инферно, многое становится ясно…

Аркан Дурак – это непростой аркан. Юродивый среди карнавала, святой дух, мечущийся над водами, ветер – свободный и безграничный. Изначальный ноль. Но ноль не как небытие, а как потенциальность всякого бытия, его источник и питающие корны. В книге Влада Лебедько «Медитация на Джокере» нетрудно узнать нулевой аркан, который постоянно ведет и испытывает героя, будучи символом живого в его бытии. Исчезновение аркана Дурак здесь символизирует «вторую смерть», наступающую раньше первой. Страшнее нет ничего: «потеря дурака», наверное, и является грехом против Святого духа, когда остается только мертвая схоластика и манипуляция смыслами, которые давно покинул живой дух божественной игры.

Колода мертва без Дурака. Это состояние Кощея бессмертного, пленившего все видимые проявления жизни, но трепещущего перед таинственным Ничто, которое для него означает смерть. Он становится Астаротом самому себе, а ведь герой песни «Астарот» – это клиппот Юпитера, который выражается в жажде неограниченной власти и контроля. Дугин сам назвал имя и диагноз той реальности, в которой он находится

В одной из последних работ Дугин вводит понятие археомодерна – состояния, когда архаичные (традиционные) элементы эклектично смешаны с элементами модернизма. Это состояние сам Дугин определяет как болезненное, поскольку такое положение не дорастает даже до осознанного конфликта и как бы зависает в точке небытия, ведь только конфликт полярностей является условием достижения интеграции. Но если подумать, то определение «археомодерн» – в наибольшей степени применимо к самому Дугину. Ибо он сам – жертва демона Астарота, первый среди равных археомодернист, пророк эклектичного смешения смыслов и значений, постмодернистский борец с постмодерном.