Спиноза Рэй Прозак,
Что такое Реальность?
Всегда хорошо определять понятия перед тем, как их использовать. Но это тем труднее, чем ближе человек к простейшим понятиям. Вопрос расширяется до той точки, где слова кажутся бесполезными. Однако если мы применим свой аналитический ум, то увидим, что вопрос, стоящий перед нами – это не слова, а способность соединить представленное с проявлениями в наших жизнях.
Например, вопрос «Что такое реальность?» сталкивает нас лицом к лицу со связью между нашим знанием о мире (научными законами, картами и легендами, историей и философией) с ощутимыми обстоятельствами перед нашим лицом. Мастера Дзен традиционно задают вопрос «Что есть Дзен?», шлепая вопрошающего, пробивая барьер между нами, мыслящими реальность и нами, переживающими её. Реальность включает в себя наши лица и, что пугающе, наши мозги.
Начиная описывать реальность, мы погружаемся в парадокс. Наши слова представляют собой описания нашей реальности в символе, делая её, казалось бы, отдаленной, тогда как слова и мозги, создающие и воспринимающие их, являются частью той же самой реальности. Между двумя и более из нас, мы можем поделиться своими наблюдениями через символы, но мы не можем передать сам опыт (что абсурдно, поскольку мы проживаем его). Мы можем рассказать друг другу, что мы замечаем и как организованы наши мысли, но не выразить саму реальность.
В этом мы видим проблему точки зрения: любое разделение интеллекта, достаточно разумного для осознания себя, будет, в момент этого осознания, начинать создавать модель или карту мира внутри себя, и обрабатывать реальность через этот фильтр, чтобы ясным образом сохранить разграничение. Вместо того чтобы видеть мир через модель космоса, мир наблюдается посредством опознания себя как отделенного. Как правило, мы называем это человеческой проблемой, но это заносчивость, поскольку эта проблема интеллекта даётся любому индивидуальному существу.
Инвертирование данного парадокса требует, чтобы мы признали, что мы знаем мир через себя, а затем дисциплинируем себя так, чтобы мы могли достоверно воспринимать его. Это приспосабливает нашу перспективу к более реалистичному уровню космоса: мы видим, что вместо того, чтобы быть солнечными орбитами, мы – кусочки пуха, которые вращаются на солнечной орбите, вещи, представляющие собой и сознательные умы, и мясо, которые могут быть убиты или съедены, или преобразованы в маленькую географию, потому что наша смерть неизбежна. Нелепо думать о сознании, как о чем-то таком, что можно употребить, но когда нас съедают саблезубые тигры, наше сознание уходит.
С чисто человеческой перспективы, события происходят для нас, и мы предполагаем, следовательно, что мы – это объект или причина, тогда как в действительности мы представляем собой часть обстановки, сквозь которую происходят действия. Подобно наблюдателям в пургу, двигаясь вперед, мы видим мчащиеся на нас снежинки, но забываем, что наше движение вперед во времени вопреки постоянному фону – это то, что вызывает данную иллюзию. Когда мы осознаем это, то увидим, что реальность – это две вещи: и ощущаемое перед нашим лицом, и неуловимая способность предсказывать действия нашего мира на системном уровне. Последнее – суть сознания.
Хотя мы не можем сказать, что реальность «является» телесностью, нигилист может описать реальность как «сходящуюся на физическом», что означает, что независимо от того, какие существуют абстракции, они доказываются в физическом. Мы исследуем, используя игру, или, более формальный термин, Научный Метод, с помощью которого пробуем действия, которые кажутся правдоподобными, обращаем внимание на отклик и совершенствуем наши приёмы до тех пор, пока не сможем контролировать получаемый результат.
Именно поэтому древние избегали дуализма для идеи сакрального и профанного; священное было абстрактным, которое никогда не могло бы затронутым, а профанное было ощутимым, которое — суть воплощение идеи, хранимой на уровне сакрального. Безупречна только идея, поскольку исходит из взаимодействующих природных сил с течением времени, и это условие более реально, чем то, как вещи предстают перед нами в нашей перспективе, поскольку мы можем наблюдать только одну вещь за один раз в одно время, в настоящем.
Другими словами, подобные ситуации производят сходные эмерджентные паттерны, и поэтому реальность последовательна, и мы можем использовать для её восприятия научный метод, но когда мы отступаем только в том, что ощутимо, то упускаем огромную часть реальности, преследуя иллюзию о том, что нечто прямо перед нашими лицами более реально, чем то, что, согласно нашему знанию, станет истиной — т.е. благодаря косвенным средствам мы познаем наш мир.
В этом контексте, мы можем увидеть, каким образом нигилизм представляет собой разновидность идеализма – имманентного идеализма. Он отрицает присущую вещь в себе, человеческое суждение и мораль, поскольку эти оценки сакрального исходят из профанного, тогда как необходима обратная последовательность. Сакральное – это причина, или, вернее, поликазуальный источник, проявляющий себя в физических формах времени и с другой стороны.
Этот двойной парадокс означает, что в то время как мы бы хотели сказать, что реальность – это физическая реальность, реальность включает и наши умы, и нашу способность предсказывать взаимодействие сил, которые, несмотря на свою невидимость для нас, создают физическое. Реальность – это история. Реальность – это наука. Реальность – это осознание нереальных вещей, подобных паттернам, циклам или законам, и если мы будем игнорировать это, наша физическая реальность отзовётся реакцией – без этого кажется, что такая реакция была лишь вероятной.
Карта в Интернете, рассказывающая нам о том, где находится минное поле, не имеет ничего общего с реальностью, пока мы шагаем в немеченое поле, подобно любому другому, и сильный взрыв уничтожает нас. Реальность – это не слова, которые другие используют для её описания, не раньше, пока саблезубый тигр, о котором они нас предупреждали, находит нас спящими у костра. Вы не можете видеть передачу болезни, вследствие, тем не менее, убивающую вас.
Человечество разделилось на два основных лагеря. Одна сторона хочет игнорировать любую реальность, кроме непосредственного ощущения, и поэтому слепа в отношении последствий своих решений. Другая сторона хочет обращать внимание на прогнозы, но не может увидеть, когда и как эти предсказания становятся искаженными, и нам приходится работать в наружном направлении, исходя из того, что мы знаем о своей способности проектирования. Нигилист же – посередине, желая быть и деконструктивистом, подобно первой стороне и структуралистом, подобно второй.
Реальность — это пощечина по лицу. Это также – политика, поскольку люди действуют согласно ей. Это также – Интернет, поскольку он информирует людей, и они действуют из этого. Это также – каждое написанное слово, каждый созданный символ, и так далее, поскольку люди действуют из этого. Реальность включает в себя всё перечисленное; реальность также – это определение того, каких из этих вещей корректны, и осознание того, что как древние люди готовились к зиме, хотя летом не могли ощущать холод, мы должны обращать внимание на наши предсказания, которые одновременно и спрогнозированные, и достоверные (реалистичные).
Когда мы называем вещи реалистичными (поскольку они хорошо приспособлены к реальности), они правильно предсказывают реальность. Ничто не может быть точным на 100%, ведь для такой точности следует быть целым космосом самим по себе и, таким образом, точно контролировать то, что будет происходить, но мы можем приблизиться к этому. Предсказать то, где разбился самолет, и где находятся его пострадавшие пассажиры, даже если ошибиться на километр или два, лучше, чем сказать «мы не можем предсказывать с точностью 100%, так что теперь давайте откажемся от этого».
В этом смысле мы (те, кто собирается открыть для себя реальность) находимся под двойным бременем: убрать чушь других людей, осыпающих нас своими наблюдениями, испорченными страхом, эмоцией и желанием манипулировать нами; кроме того, использовать научный метод и знание для постижения того, как работает наш мир и предсказывать это. Создание огня и избегание ядерной войны – это однообразный мыслительный процесс.
Прямо сейчас, что оставлено нам (когда мы делаем шаг назад к космической перспективе) – это наблюдение видов, борющихся между теми, кто хочет спрятаться в своей собственной осязаемой перспективе, и теми, кто хочет видеть большую картину. Мы наблюдаем общее снижение качества человеческого мышления и качества человеческих существ, по мере того как мы становимся все более невротичными с этим расколом. И мы видим экоцид, ядерное распространение, и дальнейшую экзистенциальную тревогу.
Так что же такое реальность? Реальность – это то, что за пределами вашего лица: мир, непрерывно возникающий как результат множества взаимодействующих сил материи и идеи. Как подробно описано выше, чтобы понять это, вам придется овладеть самим собой и смотреть в лицо реальности как функциональному механизму, что делают немногие люди.
Вот почему большинство людей анти-реалистичны: для них это столь же недосягаемо, как и небеса. Но задавать вопрос «Что такое реальность?» — это хороший первый шаг на пути освобождения нас от тюрьмы нашей собственной точки зрения и позволяющий нам видеть бесконечный потенциал этого мира, сокрытый за тенью человеческой формы.
(American Nihilist Underground Society, www.anus.com)