История ошибки
Было бы уместным начать цитатой из Священного Писа-
ния, в частности, с коварной строки из Исайи 14:12. Может
это и не ново, но все толкования начинались именно с Исайи,
и последующие ошибочные выводы крутятся вокруг этого зло-
получного постулата. Биография Люцифера воспринимается как
история лжи, мифов, надежд, ненависти и мечтаний, порожден-
ных этой строкой. Она — суть центр паутины, который можно
разглядеть лишь при кропотливой работе. Величие его лучше
всего передано в Библии Короля Иакова, книги которая сама
по себе является шедевром, так как здесь живут сатиры, ведьмы,
колдуны и драконы. В ней говорится:
ния, в частности, с коварной строки из Исайи 14:12. Может
это и не ново, но все толкования начинались именно с Исайи,
и последующие ошибочные выводы крутятся вокруг этого зло-
получного постулата. Биография Люцифера воспринимается как
история лжи, мифов, надежд, ненависти и мечтаний, порожден-
ных этой строкой. Она — суть центр паутины, который можно
разглядеть лишь при кропотливой работе. Величие его лучше
всего передано в Библии Короля Иакова, книги которая сама
по себе является шедевром, так как здесь живут сатиры, ведьмы,
колдуны и драконы. В ней говорится:
«Как пал ты с небес, о Люцифер, сын зари! Низвергли на зем-
лю тебя, того, кто попирал народы!»
лю тебя, того, кто попирал народы!»
Мы должны найти время для того, чтобы эти слова отозвались
в самой глубине нашего сердца, поскольку сила их сможет низвер-
гнуть нас самих в самую суть внутреннего смысла. Мы реагируем
на магнетизм их притяжения. Прежде чем мы сделаем заявление
об этой обреченной фигуре падшего света, нам нужно ощутить са-
мую тяжесть параболического спуска и почувствовать, что мы тоже
являемся его частью. Мы склонны сопереживать этой романтиче-
ской фигуре, так как тоже ощущаем себя низвергнутыми с высоты.
По правде говоря, именно эти таинственные слова поистине оча-
ровали нас. Достигнув момента безмолвной памяти об утрате, мы
сможем твердо удерживать эту точку опоры в сопровождении стука
наших бьющихся сердец.
в самой глубине нашего сердца, поскольку сила их сможет низвер-
гнуть нас самих в самую суть внутреннего смысла. Мы реагируем
на магнетизм их притяжения. Прежде чем мы сделаем заявление
об этой обреченной фигуре падшего света, нам нужно ощутить са-
мую тяжесть параболического спуска и почувствовать, что мы тоже
являемся его частью. Мы склонны сопереживать этой романтиче-
ской фигуре, так как тоже ощущаем себя низвергнутыми с высоты.
По правде говоря, именно эти таинственные слова поистине оча-
ровали нас. Достигнув момента безмолвной памяти об утрате, мы
сможем твердо удерживать эту точку опоры в сопровождении стука
наших бьющихся сердец.
Если мы хотим совершить значимую работу, то не должны пре-
небрегать архитектурой вИдения и памяти, подтверждаемых самой
историей. Моей задачей является исследование контекста этого на-
вевающего воспоминания момента, а не передергивание его истории
подобно красивой безделушке, которой можно украсить наш пост-
модернистский шутовской костюм. Я процитирую главы и стихи, по-
скольку именно из восстановления этого мифа мы, в конечном итоге,
сможем найти форму ритуала, который будет приведен в следующем
томе «Люцифер: Praxis»1. У нас будет достаточно времени для откро-
вения, но сначала требуется прививка жесткой экзегезой. К счастью,
существует огромное количество специализированных научных работ,
без которых эта задача была бы практически неразрешимой. Дабы
данная книга не выглядела как платье безумца, пошитое из обрез
ков непонятного материала, я лишь добавлю, что подобным образом
к аналогичной тематике до сих пор никто не подходил, она «скроена»
для конкретной практической цели. Итак, начнем.
небрегать архитектурой вИдения и памяти, подтверждаемых самой
историей. Моей задачей является исследование контекста этого на-
вевающего воспоминания момента, а не передергивание его истории
подобно красивой безделушке, которой можно украсить наш пост-
модернистский шутовской костюм. Я процитирую главы и стихи, по-
скольку именно из восстановления этого мифа мы, в конечном итоге,
сможем найти форму ритуала, который будет приведен в следующем
томе «Люцифер: Praxis»1. У нас будет достаточно времени для откро-
вения, но сначала требуется прививка жесткой экзегезой. К счастью,
существует огромное количество специализированных научных работ,
без которых эта задача была бы практически неразрешимой. Дабы
данная книга не выглядела как платье безумца, пошитое из обрез
ков непонятного материала, я лишь добавлю, что подобным образом
к аналогичной тематике до сих пор никто не подходил, она «скроена»
для конкретной практической цели. Итак, начнем.
Исайя известен как автор искусно созданного проклятия в ве-
ликом перечне подобных оскорбительных трюков. Но, как и в слу-
чае с Соломоном, которому приписывают авторство гримуаров, это
всего лишь удобная фикция. Хронология Исайи охватывает период
от ассирийского владычества до их изгнания, включая вавилонян,
и изложена так, как если бы это были слова одного автора-пророка.
ликом перечне подобных оскорбительных трюков. Но, как и в слу-
чае с Соломоном, которому приписывают авторство гримуаров, это
всего лишь удобная фикция. Хронология Исайи охватывает период
от ассирийского владычества до их изгнания, включая вавилонян,
и изложена так, как если бы это были слова одного автора-пророка.
Существует, однако, достаточно данных, позволяющих датиро-
вать строки про Люцифера, наиболее вероятно, они были написаны
не пророком Исайей, а Исайей — сыном Амоса в середине восьмого
века до нашей эры. Эти строки взяты из весьма политизированного
текста, написанного во время войны и хаоса, когда Израиль был раз-
бит и поглощен Ассирийской империей. Контекст имеет решающее
значение; у нашего автора радикально консервативная точка зрения.
вать строки про Люцифера, наиболее вероятно, они были написаны
не пророком Исайей, а Исайей — сыном Амоса в середине восьмого
века до нашей эры. Эти строки взяты из весьма политизированного
текста, написанного во время войны и хаоса, когда Израиль был раз-
бит и поглощен Ассирийской империей. Контекст имеет решающее
значение; у нашего автора радикально консервативная точка зрения.
Праксис (от др.-греч. пра^ц) — процесс, посредством которого реализуется некоторая тео
рия, философская идея, вероучение и т.п.
рия, философская идея, вероучение и т.п.
Его борьба против язычества обуславливает то, что текст становится
хранилищем ереси. Тем не менее, основной атакующий удар направ-
лен на еврейский народ, отвернувшийся от Яхве, и, критикуя его, он
одновременно обращается к особой внутренней группе ортодоксов:
хранилищем ереси. Тем не менее, основной атакующий удар направ-
лен на еврейский народ, отвернувшийся от Яхве, и, критикуя его, он
одновременно обращается к особой внутренней группе ортодоксов:
«Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь
говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились
против Меня».
говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились
против Меня».
«Возмущение» принимает специфическую форму противостояния
божественному порядку путем присоединения к завоевателям асси-
рийцев и их вассалов. С этим связано аморальное поклонение якобы
чужим богам. К грехам идолопоклонства и жертвоприношения до-
бавляются нападки на женщин, такие как скандальная красота до-
черей Сиона, которых ругают за то, что они вызывают гнев Божий.
В связи с этим не лишним будет процитировать Исаию 3:16—24,
где изысканное детальное описание с одной стороны демонстри-
рует всю ненависть пророка, а с другой — парадоксально доносит
что, сейчас стало бы утраченным видением красоты. Текст является
скрупулезно-детальным и протокольно-точным в описании возмез-
дия, характеристик, которые позволяют нам приблизиться к Люци-
феру, когда мы переходим к рассмотрению его участи:
божественному порядку путем присоединения к завоевателям асси-
рийцев и их вассалов. С этим связано аморальное поклонение якобы
чужим богам. К грехам идолопоклонства и жертвоприношения до-
бавляются нападки на женщин, такие как скандальная красота до-
черей Сиона, которых ругают за то, что они вызывают гнев Божий.
В связи с этим не лишним будет процитировать Исаию 3:16—24,
где изысканное детальное описание с одной стороны демонстри-
рует всю ненависть пророка, а с другой — парадоксально доносит
что, сейчас стало бы утраченным видением красоты. Текст является
скрупулезно-детальным и протокольно-точным в описании возмез-
дия, характеристик, которые позволяют нам приблизиться к Люци-
феру, когда мы переходим к рассмотрению его участи:
«И сказал Господь: за то, что дочери Сиона надменны и хо-
дят, подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою
поступью и гремят цепочками на ногах, — оголит Господь темя
дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их. В тот день от-
нимет Господь красивые цепочки на ногах и звездочки, и луночки,
серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и со-
судцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу,
верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и кошельки, светлые тон-
кие епанчи и повязки, и покрывала. И будет вместо благовония
зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых во-
лос — плешь, и вместо широкой епанчи — узкое вретище, вме-
сто красоты — клеймо».
дят, подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою
поступью и гремят цепочками на ногах, — оголит Господь темя
дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их. В тот день от-
нимет Господь красивые цепочки на ногах и звездочки, и луночки,
серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и со-
судцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу,
верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и кошельки, светлые тон-
кие епанчи и повязки, и покрывала. И будет вместо благовония
зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых во-
лос — плешь, и вместо широкой епанчи — узкое вретище, вме-
сто красоты — клеймо».
В Священном Писании совершаются нападки именно на жен-
щин, поскольку они являются слабым звеном, через которое про-
никает ересь. Именно их восприимчивость становится ключевым
элементом средневековой охоты на ведьм. Украшения, то есть пред-
меты, призванные усилить сексуальную привлекательность по соб-
ственному желанию женщины, подвергаются анафеме. Демонизация
плоти, часто выражаемая через поклонение женским божествам
и ошибочно трактуемое как чуждое — проявляется столетия спустя
в руководствах по охоте на ведьм. Одна из причин изучения текстов,
подобных Исайе, заключается в том, что история более всего похожа
на бурлящий океан, который выносит из своих глубин на берег мо-
крые блестящие сокровища, прежде чем снова утащить их под воду.
Самое важное в этом отрывке, то, что здесь подчеркивается, какая
судьба ждет преступников после их предполагаемых преступлений,
так называемый метод симметричной инверсии, на котором специа-
лизируется Исайя. Понимание Люцифера основывается на призна
нии его происхождения в этом процессе.
щин, поскольку они являются слабым звеном, через которое про-
никает ересь. Именно их восприимчивость становится ключевым
элементом средневековой охоты на ведьм. Украшения, то есть пред-
меты, призванные усилить сексуальную привлекательность по соб-
ственному желанию женщины, подвергаются анафеме. Демонизация
плоти, часто выражаемая через поклонение женским божествам
и ошибочно трактуемое как чуждое — проявляется столетия спустя
в руководствах по охоте на ведьм. Одна из причин изучения текстов,
подобных Исайе, заключается в том, что история более всего похожа
на бурлящий океан, который выносит из своих глубин на берег мо-
крые блестящие сокровища, прежде чем снова утащить их под воду.
Самое важное в этом отрывке, то, что здесь подчеркивается, какая
судьба ждет преступников после их предполагаемых преступлений,
так называемый метод симметричной инверсии, на котором специа-
лизируется Исайя. Понимание Люцифера основывается на призна
нии его происхождения в этом процессе.
«Возмущение» — это признак внутреннего разложения, которое
привело к падению народа перед внешним врагом, в данном случае
Ассирией. В других местах у Исайи врагом является Вавилон, как,
впрочем, и в «Откровении», а также других апокалиптических про-
изведениях, которые не упоминают Киттим или Египет. Подобное
ощущение внутреннего врага, ослабляющего государство, было по-
стоянным политическим тропом: образ «пятой колонны» мотивиро-
вал на охоту на ведьм в ранний современный период; совсем недавно
мы находим аргумент, используемый в Веймарской Германии на-
рождающейся нацистской партией, где опровергалось понятие расы
и крови; у Маккарти, чьи агенты преследовали Джека Парсонса;
а в настоящее время — это государство безопасности, чьи происки,
в конечном счете, ведут к идеологической ереси.
привело к падению народа перед внешним врагом, в данном случае
Ассирией. В других местах у Исайи врагом является Вавилон, как,
впрочем, и в «Откровении», а также других апокалиптических про-
изведениях, которые не упоминают Киттим или Египет. Подобное
ощущение внутреннего врага, ослабляющего государство, было по-
стоянным политическим тропом: образ «пятой колонны» мотивиро-
вал на охоту на ведьм в ранний современный период; совсем недавно
мы находим аргумент, используемый в Веймарской Германии на-
рождающейся нацистской партией, где опровергалось понятие расы
и крови; у Маккарти, чьи агенты преследовали Джека Парсонса;
а в настоящее время — это государство безопасности, чьи происки,
в конечном счете, ведут к идеологической ереси.
Важно понимать идею бунта-возмущения в ее традиционном
смысле, а не в том очаровывающем или романтизированном смысле,
который она приобрела в нашей культуре. Слепое навешивание яр-
лыков — одна из самых распространенных ошибок при чтении про-
шлого. В частности, «возмущение» или бунт стал ассоциироваться
с привилегированным определенным до-вербальным эмоциональным
состоянием, которому многие придают большое значение. Слишком
сильное эмоциональное реагирование на саму идею бунта мешает
нам воспринимать историю в том виде, в каком она была написана.
Прежде чем приступить к изучению прошлого, мы должны сначала
признать, что современные предрассудки заставляют нас перезапи-
сывать историю или трактовать ее в льстящем нашему самолюбию
смысле. Моя цель — достигнуть эффективного колдовства, а не са-
мовнушение. Бунт стал маркетинговым приемом, предназначенным
для использования на определенной стадии развития сексуального
пробуждения и дифференциации у современных подростков, у кото-
рых нет формального ритуала посвящения во взрослую жизнь. Это
часть запланированной стратегии по созданию общества потребле-
ния, подрывающей движущую силу социальной и сексуальной неу-
довлетворенности, направленная на лояльность к бренду и спросу,
не ставящая под сомнение ценности корпоративного государства.
Эта стратегия позволяет избежать кризиса инициации, сохраняя
зависимость и неуверенность населения на стадии продолжающе-
гося «детства», одновременно нарушая социальную сплоченность
в пользу индивидуума, под которым индивид понимается как еди-
ница производства/потребления, а не как суверен. Поэтому бунт
используется как ключевой элемент коммодификации. «Индиви-
дуумы» одновременно и гиперсексуализированы, и де-эротизиро-
ваны. Об этом красноречиво писал Маркузе, и нет необходимости
принимать всю его марксистскую теологию, чтобы использовать
такие острые инструменты критики. Проще говоря, большинство
современных бунтов — это вообще не бунты; они безвредны и при
этом активно способствуют корпоративной культуре и ценностям,
от которых стремятся отказаться. Бунтарь становится импотентом
вследствие стремления к потреблению, будь то порнография или
собственность, постоянно обращаясь к экранному идеалу, он пойман
в ловушку собственного отражения. Бунт с помощью этих и других
методов был очень аккуратно преобразован в инструмент, который
загоняет людей в собственное рабство.
смысле, а не в том очаровывающем или романтизированном смысле,
который она приобрела в нашей культуре. Слепое навешивание яр-
лыков — одна из самых распространенных ошибок при чтении про-
шлого. В частности, «возмущение» или бунт стал ассоциироваться
с привилегированным определенным до-вербальным эмоциональным
состоянием, которому многие придают большое значение. Слишком
сильное эмоциональное реагирование на саму идею бунта мешает
нам воспринимать историю в том виде, в каком она была написана.
Прежде чем приступить к изучению прошлого, мы должны сначала
признать, что современные предрассудки заставляют нас перезапи-
сывать историю или трактовать ее в льстящем нашему самолюбию
смысле. Моя цель — достигнуть эффективного колдовства, а не са-
мовнушение. Бунт стал маркетинговым приемом, предназначенным
для использования на определенной стадии развития сексуального
пробуждения и дифференциации у современных подростков, у кото-
рых нет формального ритуала посвящения во взрослую жизнь. Это
часть запланированной стратегии по созданию общества потребле-
ния, подрывающей движущую силу социальной и сексуальной неу-
довлетворенности, направленная на лояльность к бренду и спросу,
не ставящая под сомнение ценности корпоративного государства.
Эта стратегия позволяет избежать кризиса инициации, сохраняя
зависимость и неуверенность населения на стадии продолжающе-
гося «детства», одновременно нарушая социальную сплоченность
в пользу индивидуума, под которым индивид понимается как еди-
ница производства/потребления, а не как суверен. Поэтому бунт
используется как ключевой элемент коммодификации. «Индиви-
дуумы» одновременно и гиперсексуализированы, и де-эротизиро-
ваны. Об этом красноречиво писал Маркузе, и нет необходимости
принимать всю его марксистскую теологию, чтобы использовать
такие острые инструменты критики. Проще говоря, большинство
современных бунтов — это вообще не бунты; они безвредны и при
этом активно способствуют корпоративной культуре и ценностям,
от которых стремятся отказаться. Бунтарь становится импотентом
вследствие стремления к потреблению, будь то порнография или
собственность, постоянно обращаясь к экранному идеалу, он пойман
в ловушку собственного отражения. Бунт с помощью этих и других
методов был очень аккуратно преобразован в инструмент, который
загоняет людей в собственное рабство.
В традиционных обществах бунт понимается в совершенно ином
смысле, а именно как противодействие определяемому богами кос-
мическому порядку, пронизывающему все социальные отношения.
Потенциально бунт является катастрофическим событием космиче-
ского масштаба на каждом плане. Мы рассмотрим это подробнее,
когда будем обсуждать предшественников Исайи и зашифрованные
записи звездных событий в нашем мифическом наследии. Бунт —
это не позерство современного пользователя изобилием, с разумом
смысле, а именно как противодействие определяемому богами кос-
мическому порядку, пронизывающему все социальные отношения.
Потенциально бунт является катастрофическим событием космиче-
ского масштаба на каждом плане. Мы рассмотрим это подробнее,
когда будем обсуждать предшественников Исайи и зашифрованные
записи звездных событий в нашем мифическом наследии. Бунт —
это не позерство современного пользователя изобилием, с разумом
подростка», а кризис, угрожающий самой космической ткани.
В «Книге Исайи» пророк предсказывает внутреннее разложение
еврейского народа, несмотря на его внешнее благочестие; эта пагуб-
ная идея открывает путь для обвинения в ереси любого человека,
независимо от его деяний. Это — охота за недосягаемой чистотой,
которую социум часто начинает в моменты принуждения, и которая
требует, чтобы враг был найден, выдуман или повторно крещен.
В Книге Исаии 1:13—15 Яхве ругает свой народ:
еврейского народа, несмотря на его внешнее благочестие; эта пагуб-
ная идея открывает путь для обвинения в ереси любого человека,
независимо от его деяний. Это — охота за недосягаемой чистотой,
которую социум часто начинает в моменты принуждения, и которая
требует, чтобы враг был найден, выдуман или повторно крещен.
В Книге Исаии 1:13—15 Яхве ругает свой народ:
«Не приносите Мне больше жертв, Мне отвратительны
ваши воскурения, ненавистны ваши субботы и пиры новолуния.
ваши воскурения, ненавистны ваши субботы и пиры новолуния.
Я ненавижу зло, творимое вами на ваших святых сборищах! Всей
душой Своей Я ненавижу ваши новомесячные сборы и советы,
они стали для Меня тяжким бременем. Когда вы поднимаете
руки в молитве, Я не вижу вас, и когда вы умножаете свои мо-
ления, Я их не слышу, ибо ваши руки в крови».
душой Своей Я ненавижу ваши новомесячные сборы и советы,
они стали для Меня тяжким бременем. Когда вы поднимаете
руки в молитве, Я не вижу вас, и когда вы умножаете свои мо-
ления, Я их не слышу, ибо ваши руки в крови».
Обращение «назад», к атрибутам язычества, в конечном счете,
предлагается как единственное объяснение того, почему всемогущий
Бог их оставил. Яхве представляет собой закон, космический и поли-
тический порядок, власть которого олицетворяют царь, священство,
государство, он определяет женщину как (сексуальную) собствен-
ность мужчины. Колдовство и суть Люцифера рассматриваются как
противостояние этой иерархии.
предлагается как единственное объяснение того, почему всемогущий
Бог их оставил. Яхве представляет собой закон, космический и поли-
тический порядок, власть которого олицетворяют царь, священство,
государство, он определяет женщину как (сексуальную) собствен-
ность мужчины. Колдовство и суть Люцифера рассматриваются как
противостояние этой иерархии.
В апокалиптической литературе часто встречается обращение
к более раннему состоянию чистоты. То же самое относится и к осу-
ждению кажущихся добродетельными поступков, содержащих некое
скрытое отклонение или еретический оттенок1. Помимо того, что
это является экзотерическим методом распространения религиоз-
ного террора, практикующие могут использовать этот девиантный
потенциал в любой ортодоксии, чтобы скрытым образом обратить
или вернуть силу молитвы и ритуала.
к более раннему состоянию чистоты. То же самое относится и к осу-
ждению кажущихся добродетельными поступков, содержащих некое
скрытое отклонение или еретический оттенок1. Помимо того, что
это является экзотерическим методом распространения религиоз-
ного террора, практикующие могут использовать этот девиантный
потенциал в любой ортодоксии, чтобы скрытым образом обратить
или вернуть силу молитвы и ритуала.
Стихи из Исайи 1:13—15 представляют собой суеверную и ма-
гическую реакцию на состояние бесконечного кризиса и несостоя-
тельности. Предполагается, что новый золотой век справедливости
наступит после периода бедствий, но произойдет это только в том
случае, если будут неукоснительно соблюдаться надлежащие прави-
ла, диктуемые свыше. Иногда говорят, что преображение является
гическую реакцию на состояние бесконечного кризиса и несостоя-
тельности. Предполагается, что новый золотой век справедливости
наступит после периода бедствий, но произойдет это только в том
случае, если будут неукоснительно соблюдаться надлежащие прави-
ла, диктуемые свыше. Иногда говорят, что преображение является
Здесь представляет интерес книга Армандо Магги «Риторика Сатаны: исследование де-
монологии эпохи Возрождения», где говорится, как эта концепция развилась до безумной
степени с предполагаемым тонким акцентом на речи, например, при чтении псалмов, предпо-
ложительно содержащих сатанински-двусмысленные вставки.
результатом заступничества Мессии; см., например, Исайя 7:14,
9:6. Позднее разящий Христос из Откровения 1:16, вступающий
монологии эпохи Возрождения», где говорится, как эта концепция развилась до безумной
степени с предполагаемым тонким акцентом на речи, например, при чтении псалмов, предпо-
ложительно содержащих сатанински-двусмысленные вставки.
результатом заступничества Мессии; см., например, Исайя 7:14,
9:6. Позднее разящий Христос из Откровения 1:16, вступающий
в схватку с драконом или чудовищем, возможно, является своего
рода наследником Исайи, здесь Иерусалим — судьбоносное ме-
сто, а Вавилон — враг в облике дракона. Миф о битвах является
основной темой ханаанейской мифологии, которая явно повлияла как
на Ветхий, так и на Новый Заветы и, хотя и представляет косвен-
ный интерес, тем не менее, не является центральной темой нашего
исследования1. Его связь с развитием иконографии «Сына Челове
ческого» является весьма спорной областью науки, ее мы оставим
в стороне.
рода наследником Исайи, здесь Иерусалим — судьбоносное ме-
сто, а Вавилон — враг в облике дракона. Миф о битвах является
основной темой ханаанейской мифологии, которая явно повлияла как
на Ветхий, так и на Новый Заветы и, хотя и представляет косвен-
ный интерес, тем не менее, не является центральной темой нашего
исследования1. Его связь с развитием иконографии «Сына Челове
ческого» является весьма спорной областью науки, ее мы оставим
в стороне.
Я обязательно должен дать определение понятию слова «Апо-
калипсис», и здесь, как и многие другие ученые в этой области,
сошлюсь на Дж. Дж. Коллинза. Его определение, данное в «Энци-
клопедии Апокалипсиса», гласит:
калипсис», и здесь, как и многие другие ученые в этой области,
сошлюсь на Дж. Дж. Коллинза. Его определение, данное в «Энци-
клопедии Апокалипсиса», гласит:
«Апокалипсис» — это жанр литературы откровений с пове-
ствовательной структурой, в которой откровение передается
от потустороннего существа человеку- реципиенту. В ней изо-
бражена трансцендентная реальность, которая является как
временной, поскольку в ней предусмотрено эсхатологическое
спасение, так и пространственной, — поскольку включает в себя
существование сверхъестественного мира».
ствовательной структурой, в которой откровение передается
от потустороннего существа человеку- реципиенту. В ней изо-
бражена трансцендентная реальность, которая является как
временной, поскольку в ней предусмотрено эсхатологическое
спасение, так и пространственной, — поскольку включает в себя
существование сверхъестественного мира».
Источники, на которых базируется это определение: Енох, Да-
ниил, Ездра, Откровение и Варух. Определению Коллинза не хва-
тает идеи того, что спасение чаще всего предусматривается для
ниил, Ездра, Откровение и Варух. Определению Коллинза не хва-
тает идеи того, что спасение чаще всего предусматривается для
Ключевые библейские тексты для этого — Быт. 1, Откр. 12 и Деян. 7. Миф о битве поле-
зен при рассмотрении роли Сатаны как противника, образы, описанные Павлом в Послании
к Ефесянам. Лучшее исследование этого материала, (хотя и к нему есть вопросы): Forsyth,
1987. The Old Enemy, Princeton.
зен при рассмотрении роли Сатаны как противника, образы, описанные Павлом в Послании
к Ефесянам. Лучшее исследование этого материала, (хотя и к нему есть вопросы): Forsyth,
1987. The Old Enemy, Princeton.
избранной группы людей, хотя это не означает, что апокалиптизм —
прерогатива маргинальных групп. Он охватывает целые культуры
так же часто, как производит кажущуюся аберрацию Джонстауна
или Небесных Врат. В действительности, структуру апокалипти-
ческого мифа могут отображать такие разнообразные движения,
как марксизм, капитализм, розенкрейцерство, ваххабитский ислам
и Нью-Эйдж. Стоит ознакомиться с этим мифом и его вариациями,
поскольку он периодически возрождается и возвращается с удво-
енной силой в наши истерзанные войной времена. В нашем веке
на большой мировой сцене, по всей видимости, главной действу-
ющей силой становится ислам, но поскольку роскошь становится
дефицитом, многие другие направления также окажутся демонизи-
рованными.
прерогатива маргинальных групп. Он охватывает целые культуры
так же часто, как производит кажущуюся аберрацию Джонстауна
или Небесных Врат. В действительности, структуру апокалипти-
ческого мифа могут отображать такие разнообразные движения,
как марксизм, капитализм, розенкрейцерство, ваххабитский ислам
и Нью-Эйдж. Стоит ознакомиться с этим мифом и его вариациями,
поскольку он периодически возрождается и возвращается с удво-
енной силой в наши истерзанные войной времена. В нашем веке
на большой мировой сцене, по всей видимости, главной действу-
ющей силой становится ислам, но поскольку роскошь становится
дефицитом, многие другие направления также окажутся демонизи-
рованными.
Часто идея апокалипсиса является атрибутикой исключительно
тревожного наследия иудео-христианской традиции, поэтому она
может быть исключена из данного рассмотрения, предназначен-
ного для наших современников, преимущественно светского либо
языческого мировоззрения. В противоположность этому, мифо-
логема апокалипсиса является одним из краеугольных камней че-
ловеческой истории. Она не может быть ограничена Кумранской
общиной или ее зороастрийскими предшественниками, хотя их надо
тоже учитывать, если мы хотим понять христианство в целом и От-
кровение в частности. Э. Дж. Витцель в своем монументальном
труде датировал миф об Апокалипсисе палеолитом1. Он использо-
вал инструменты сравнительной лингвистики, генетические данные
и археологические свидетельства для объяснения древних сказаний
и показать, как они сохранялись на протяжении общей истории че-
ловечества и затем уже трансформировались в единый нарратив. [1]
тревожного наследия иудео-христианской традиции, поэтому она
может быть исключена из данного рассмотрения, предназначен-
ного для наших современников, преимущественно светского либо
языческого мировоззрения. В противоположность этому, мифо-
логема апокалипсиса является одним из краеугольных камней че-
ловеческой истории. Она не может быть ограничена Кумранской
общиной или ее зороастрийскими предшественниками, хотя их надо
тоже учитывать, если мы хотим понять христианство в целом и От-
кровение в частности. Э. Дж. Витцель в своем монументальном
труде датировал миф об Апокалипсисе палеолитом1. Он использо-
вал инструменты сравнительной лингвистики, генетические данные
и археологические свидетельства для объяснения древних сказаний
и показать, как они сохранялись на протяжении общей истории че-
ловечества и затем уже трансформировались в единый нарратив. [1]
Это удивительное постоянство может быть частично объяснено свя-
занной с ним историей, возникающей из нашего жизненного цикла.
Так, например, если мы хотим избавиться от мысли об апокалипсисе,
то должны удалить из сценария жизни как первоначальное дости-
жение сознания, так и нашу неизбежную смерть. Однако эти два
события неразделимы, наш конец находится в нашем начале. Аргу-
ментация в пользу ограниченного повествования вскрывает завесы,
которые мы воздвигли, чтобы уберечься от момента воскрешения;
это совершенно современное тщеславие. В отрицании апокалипсиса
теряется искра самой жизни, подобно гаснущему Люциферу, кото-
рый представляет собой обещание непрерывности сознания.
занной с ним историей, возникающей из нашего жизненного цикла.
Так, например, если мы хотим избавиться от мысли об апокалипсисе,
то должны удалить из сценария жизни как первоначальное дости-
жение сознания, так и нашу неизбежную смерть. Однако эти два
события неразделимы, наш конец находится в нашем начале. Аргу-
ментация в пользу ограниченного повествования вскрывает завесы,
которые мы воздвигли, чтобы уберечься от момента воскрешения;
это совершенно современное тщеславие. В отрицании апокалипсиса
теряется искра самой жизни, подобно гаснущему Люциферу, кото-
рый представляет собой обещание непрерывности сознания.
[1] Витцель, Э. Дж. Майкл, 2012. «Истоки мировых мифологий». Издательство Оксфордского
Университета. Спасибо Гордону Уайту за то, что он обратил мое внимание на эту очень важ-
ную работу.
Университета. Спасибо Гордону Уайту за то, что он обратил мое внимание на эту очень важ-
ную работу.