Лекция V. 20 февраля 1929 г

Карл Густав Юнг

Семинар по Анализу Сновидений

Лекция V

20 февраля 1929 г.

Доктор Юнг: Сегодня мы продолжим заниматься нашими сновидениями, никаких больше цыплят! Следующий сон был два дня спустя.

Сон [5]:

«Я прихожу в место, где почитается святой; святой, который сказал, что исцелит болезни всякого, кто упоминает его имя. Я тут, потому что страдаю от ишиаса. Я думаю, что есть много людей, с которым я продолжаю путь, и кто-то говорит, что один пациент уже излечился. Я думаю, что должен сделать что-то большее, нежели призвать святого, что нужно принять омовение в море. Я иду на побережье и замечаю в воде возле берега огромные валуны. Между валунами и скалистыми холмами долина, что-то вроде залива. Океан проникает туда тихими и могучими волнами, медленно движущимися по поверхности залива, глубоко вдающегося в побережье. Некоторое время я наблюдаю за величественной картиной приливов и отливов. Взбираюсь на высокий скалистый холм. Затем я со своим младшим сыном. Мы собираемся взобраться выше, но я замечаю брызги воды, взлетающие над холмом с другой стороны, и боюсь, что прилив будет таким сильным, что смоет холм, который был не из породы, а из нагромождения песка и булыжников. Холм может обрушиться, и его смоет большая волна. Поэтому я увожу оттуда мальчика».

Картина сна очень ясная, хорошо визуализированная. Ровный берег, но у берега нагромождение валунов. Он поднимается на холм из песка и камней, который может быть смыт.

Ассоциации: Святой: «Не могу вспомнить имя святого, оно было похоже на Папатеанон или Папастеанон. Не могу объяснить это греческое или романское имя». В Румынии много греческого из-за смеси греческого с lingua rustica, языком крестьян по всей Римской империи. Он до сих пор сохраняется в Швейцарии как романшский язык. Магическое исцеление: «Это вроде исцеления в Лурде или у могил святых по всему мусульманскому миру, в Северной Африке, в Египте и т.д. Я могу объяснить эти исцеления, реальность которых определенно не могу отвергнуть, только как веру в воздействие, как самовнушение, которое всегда укрепляется исцелениями. Атмосфера Лурда, где люди видят магические исцеления, имеет огромный суггестивный эффект на толпу». Он говорит о том, как человек подпадает под власть убеждений толпы, воздействующих на всех.

Затем он приходит к тому факту, что даже во сне такое исцеление маловероятно: «Я сомневаюсь, что могу быть исцелен чудом или слепой верой, несмотря на то, что другие исцелялись, и думаю, что полезно будет искупаться в море и созерцать могучее движение прибоя в течение дня».

Ассоциации: Море: Здесь он используется немецкое слово, означающее изначальную среду жизни. Эволюция началась в океане, и там появились первые зародыши жизни. Море можно назвать лоном природы. Величественные валы, приходящие из моря: «Можно сказать, что таково наше бессознательное. Бессознательное посылает могучие волны с практически точно определенным постоянством в наше сознание, которое подобно долине-заливу». Он использует сравнение, которое я часто замечал у наших пациентов, что сознание подобно заливу или лагуне в бессознательном, связанным с морем, но отделенным плотиной или полуостровом. Он продолжает: «Наблюдать за этими волнами успокаивает и в то же время интересно. Говоря таким образом, наше сознание подчиняется восходящему и нисходящему движению бессознательного». Он имеет в виду, что бессознательное движение сродни ритмичному дыханию природы, вроде идеи Гете о «диастоле и систоле», Это первый род движения, как у простейших. Он намекает на движение экстраверсии и интроверсии.

Сновидей продолжает: «Но приближаться к океану во время шторма может быть опасно. Ярость моря может разрушить его же стены, берега и дюны, возведенные самим морем; и многим не спастись из его могучих волн».

Он говорит о мальчике: «Он, вероятно, мой любимец. Это мой младший сын, он отождествляет себя со мной и хочет стать таким, как отец. Он очень ревнует ко мне других детей и всегда следит за тем, чтобы получить не меньше других братьев». После того, как сновидец некоторое время наблюдает величественную игру океана, он хочет взобраться выше на холм. Он видит взлетающие с другой стороны брызги и боится, что холм может быть уничтожен. Его ассоциации таковы: «С другой стороны, по-видимому, мощное напряжение, которое может вызвать катастрофу, так что нужно быть осторожным и не забираться на вершину холма, чтобы не оказаться во власти волн». Здесь он выражается двусмысленно. Частью он говорит о метафоре сновидения. а частью выражается психологически, имея в виду: «Напряжение на другой стороне опасно».

Переводя с немецкого на английский, нельзя выразить смысл полностью. Он что-то теряет, так как все еще остается в примитивном двойственном состоянии, так что особенно уместно выражать психологические смыслы в оттенках и нюансах. Когда дело касается точных формулировок научных искусственных [не естественных] фактов, немецкий не очень подходит, в нем слишком много коннотаций, слишком много лишних слоев. (Не таковы английский и французский. Как юридический или философский язык французский идеален.) Как сказал Марк Твен, слово Zug имеет двадцать семь разных значений. Немец использует слово Zug, чтобы выразить смысл, который хочет сообщить и никогда не учитывает другие значения. Это своего рода примитивный язык, в котором иногда одно и то же слово используется для обозначения и белого, и черного. Первобытный человек использует его и подразумевает белое, но для другого оно можно точно так же обозначать черное. В немецком языке сквозняк – это Zug, поезд – это Zug, склонность – это Zug, и одна из тех эластичных лент, которые можно прикреплять к одежде – это тоже Zug. Это примитивно. В английском есть слова good, better, best [хороший, лучше, лучший], и best происходит от bad[плохой].[1] В англо-саксонском было слово bat, «плохой». Французское слово sacre тоже имеет двойное значение: Sacrecoeur, Sacrenomdechien.

Я хочу услышать ваши впечатления от сна. Сначала святой: помните предыдущий сон? В толковании сновидений мы прежде всего должны связать текущий сон с предыдущим. Вы можете увидеть какие-нибудь связи между цыплятами (в прошлом сне) и святым? Они весьма далеко идущие. Я бы и сам не мог их указать, если бы не проанализировал множество подобных снов; а также если бы не знал мотив предыдущего и этого сна. Мотив прошлого сна был архетипическим мотивом собирания жертвенной еды в котел, это алхимическая процедура воссоединения нового человека. Это древняя идея трансформации индивидуума, человека, нуждающегося в спасении, искуплении, исцелении. Он как старая сломанная машина, весь из ветоши и костей. Он отягощен грехами «Ветхого Адама» и грехами его предков. Он огромная куча противоречивых страданий. Он брошен в котел или кратер, сварен или расплавлен в этом котле, и вот он появляется обновленным! Это слабо намекает на предыдущий сон с цыплятами. Приготовление ингредиентов – это своего рода исцеление. В немецком языке heilig связано с heil или «быть целостным»; geheit означает исцеление. Лечение – это приведение к целостности, и состояние, в которое попадает человек, это состояние целостности или полноты, тогда как раньше он был лишь скоплением фрагментов. Так что собирание и приготовление цыплят означает исцеление или обновление.

Тут появляется идея медицины. Спаситель – это всегда лекарь, дающий pharmakonathanasias, лекарство бессмертия, создающее нового человека. Принимая tincturamagna алхимиков, вы исцеляетесь навсегда, и больше не сможете заболеть. Таковы мифологические коннотации алхимической процедуры, или котла трансформации, так что неудивительно, что следующий сон начинается со святого. Почему просто святой? Это мог бы быть лекарь или маг. Почему он выбрал святого? Это занимательная особенность психологии пациента. Святой – это врач. Он звонит мне по телефону: «Доктор Юнг? Вы можете меня вылечить? Сколько это займет?» Он призывает доктора Юнга как святого. Пациент, конечно, не считает меня святым. Но бессознательное говорит: «Ты призываешь имя святого», Бессознательное выражает это как повторение старой истины, что человек призывал своего Спасителя, индус призывал лекаря, араб призывал мурабита. Католик трется о гробницу святого Антония, чтобы получить от нее целительные силы. Почему бессознательное так говорит, какая от этого польза?

Миссис Шлегель: Это поможет вере.

Доктор Юнг: Да, вера не должна быть ничем, кроме намерения верить, это что-то вроде ожидания: «Верю и уповаю на Господа». Сон говорит, что пациент в той же древней архетипической ситуации. Одно из следствий архетипической ситуации в том, что в ней немалая доля чувств, и чем более возбуждено бессознательное, тем больше будет ожидание, что все наладится. Что происходит в нашей психологии, когда мы соприкасаемся с архетипом?

Доктор Бингер: Потоком льются расовые или племенные образы из коллективного бессознательного.

Доктор Юнг: Архетип принадлежит к структуре коллективного бессознательного, но коллективное бессознательное в нас самих, это тоже наша структура. Это часть основной структуры нашей инстинктивной природы. Все, возвращаемое к этой инстинктивной природе, считается исцеленным. В этой структуре человек полагается полностью адаптированным животным, чем-то удивительным, способным на целостную жизнь. Большинство наших психогенных болезней заключается в том факте, что мы отклонились от инстинктивного шаблона человека. Мы неожиданно оказались в воздухе, наше древо больше не получает подпитки от земли. Так что, как видите, возвращаясь к архетипической ситуации, вы оказываетесь прямо в верных инстинктивных отношениях, в которых и следует находиться, если вы собираетесь жить на поверхности земли; в нужной атмосфере, с нужной едой и т.д. Архетип – это инстинктивный естественный человек, каким он всегда был. Древние жрецы и лекари это понимали, но не знанием, а интуицией. Они пытались вернуть больного человека в архетипическую ситуацию. Если человека укусила змея, мы дадим ему сыворотку, но древнеегипетский жрец пойдет в библиотеку, снимет с полки книгу с историей об Исиде,[2] принесет пациенту и прочитает ему о солнечном боге Ра, о том, что, когда он гулял по Египту, его жена Исида создала ужасного гада, рогатую гадюку, лишь морда которой показывалась из песка. Она положила ее на пути Ра, чтобы та его укусила. Он наступил на священного гада, был укушен и тяжело отравлен, челюсти и все его тело тряслись. Боги подобрали его и считали, что он умрет. Тогда они обратились к Матери Исиде, ведь она могла его исцелить; тогда над ним прочитали гимн, но ее магия не принесла полного исцеления, и он был вынужден покинуть Небесную Корову и уступить место младшим богам. Итак, как же поможет Ра чтение гимна? Что это за глупости? Я полагаю, что эти люди ни в коем случае не были идиотами. Они прекрасно знали, что делали, они были так же умны, как и мы, и получали с помощью таких методов хорошие результаты, так что ими и пользовались, это было «хорошее лекарство».

При изучении фармакопеи Галена вас охватит тоска – это самая поразительная мешанина отвратительного, но он был прекрасным врачом. У них была фармакология абсолютно нелепая по нашим взглядам, но мы действуем снаружи вовнутрь, рациональным путем, а они – изнутри наружу. Мы не встречаем ничего целебного, идущего изнутри наружу; Христианская Наука такое признает, но клиническая медицина даже в наши дни живет и работает на основе внешних фактов. Тот древнеегипетский жрец пытался сообщить тому человеку, что его страдания – это не человеческая судьба, а божественная. Это должно было быть так, и Мать Исида, создавшая яд, может и исцелить от его действия (не полностью, но почти). Возвращая пациента к вечной истине архетипического образа укуса змеи, наведенного Матерью, пробуждают его инстинктивные силы, и это крайне полезно.

Итак, что касается нашего пациента, то если архетипические силы будут выявлены, он будет спасен. Но для нас это не так просто, мы слишком далеко от такого образа.

Положим, некто в отчаянии или глубокой печали, и тут приходит пастор и говорит: «Смотри сюда, думай о нашем Господе на кресте, о том, как он страдал, как выносил муки за нас всех». Мы можем понять такую технику, и на людей, для которых архетипический образ Христа еще что-то значит, это имеет определенный эффект, но для отклонившихся от архетипа это пустословие. Все такие техники, естественно, начинаются с бессознательного. Те древние доктора вроде Галена расспрашивали пациентов об их сновидениях. Сны играли ведущую роль во врачебных исцелениях. Один из древних врачей рассказывает о человеке, которому приснилось, что его нога обратилась в камень, и через два дня он получил паралич ноги от апоплексического удара. Некоторые сны очень важны для постановки диагноза. Обычная техника сна в том, что он помещает пациента в архетипическую ситуацию, чтобы его исцелить, ситуацию страдающего Богочеловека или ситуацию человеческой трагедии. Таково было воздействие греческой трагедии.

Итак, этот сон неожиданно помещает пациента в положение пилигрима, странствующего к святилищу, как к гробнице св. Антония в Падуе или в Лурде. Он оказывается в положении обычного человека всех времен, и таким образом приближается в фундаментальной природе человека. Чем ближе он к ней оказывается, тем больше поправляется, и можно предположить, что с некоторыми людьми это работает. Высвобождаются инстинктивные силы, частью психологические, частью физиологические, и это высвобождение изменяет все поведение тела. Один из моих учеников провел эксперименты с вязкостью крови, следя за вязкостью на разных стадиях анализа. Вязкость была гораздо меньше, когда пациент был пьян, противился или находился в дурном расположении духа. Люди в таком состоянии подвержены инфекциям и физическим расстройствам. Вы знаете, как тесна связь между желудком и умственными состояниями. Если плохое состояние психики становится привычкой, вы испортите себе желудок, и это может быть очень серьезно.

Мистер Роджерс: Могу я задать вопрос, слегка отклоняющийся от дискуссии. Когда одно и то же слово означает противоположные вещи, что в примитивном разуме сводит противоположности столь близко?

Доктор Юнг: Это загадочный символизм вещей, все еще находящихся в бессознательном, где вещи существуют и не существуют. С этим вы часто сталкиваетесь в сновидениях и в бессознательном. Это словно у вас в кармане есть чек на сто долларов, вы знаете, что он есть, перед вами счет, по которому нужно заплатить, но вы не можете найти этот чек. Так и с бессознательными содержаниями, всё да и нет, хорошо и плохо, черное и белое. Возможно, в вашем бессознательном есть возможность, которую вы не можете ухватить. Есть высокие качества и низкие качества. Содержание не может быть и тем, и другим, но может быть одним из них. Так что хорошие люди имеют определенное сходство с плохими в том, что у них обоих есть моральная проблема. Примитивность и достижения, как у художника, могут присутствовать вместе. Все негры великолепные художники в том, что могут произвести. У всех художников в характере и образе жизни есть очень примитивная черта. В бессознательном они находятся в двойственном положении. Это не новое открытие. У гностиков уже была эта идея, и они называли ее Плеромой, состоянием полноты, когда все противоположности, все да и нет, день и ночь присутствуют одновременно, а когда «появляются», то становятся либо днем, либо ночью. В состоянии «залога» до становления они не существуют, нет ни черного, ни белого, ни плохого, ни хорошего. Часто это символизируется в сновидениях как два неясных животных или как животное, поедающее другое. Это симптом бессознательных содержаний. В северной Ломбардии можно встретить фризы с животными, поедающими друг друга, а на древних рукописях двенадцатого и тринадцатого столетий есть много чередующихся рисунков поедающих друг друга животных. Поскольку человеческий разум в начале был бессознателен, а происхождение языков выдает, как обстояли дела тогда, вы до сих можете определенным образом это почувствовать. В слабо освещенном разуме вы встречаете нечто черное, которое практически оставляет впечатление белого. У некоторых первобытных людей это одно и то же слово. Двойственную реакцию можно встретить каждый день, когда вас что-то раздражает и производит противоречивые эмоции. Предположим, слуга разбивает ценную статую, вы приходите в ярость, и у вас вырывается: «О черт!» или «Дьявол!», или вы можете сказать «О боже!» Что значит «Бог», когда используется таким образом? Вы используете это выражение, когда изумляетесь, когда поражены, в ярости или отчаянии, совсем как первобытные люди говорят «Мулунгу»[3] во всех состояниях. Слыша граммофон, он говорит: «Мулунгу». Двойственная концепция «маны» используется в суахили для обозначения важности или значительности, так что «Бог» для нас не только содержит пары противоположностей, но абсолютно неотличим от подобного использования; он двойственен, как «Мулунгу», концепция чего-то исключительно действенного или мощного. Думая о бессознательном, мы должны мыслить парадоксами, часто в терминах да и нет. Мы должны научиться думать о хорошем, которое может быть плохим, и о плохом, которое может оказаться хорошим. Думая о хорошем, следует думать о нем в терминах относительности. Это крайне важный принцип в интерпретации сновидений. Хорошо или плохо — все зависит от точки зрения вашего сознания. Хорошее в психологических терминах должно соотносится с плохим. Изначально это чувство плохого и хорошего означало благоприятное или неблагоприятное. Например, однажды вождя спросили о разнице между плохим и хорошим. Он сказал: «Когда я беру женщину своего врага, это хорошо. Но когда другой вождь берет мою женщину, это плохо». Это не разница между чем-то моральным или аморальным, а между благоприятным и неблагоприятным. Суеверный подход всегда предполагает вопрос: «Это благоприятно?». Разум всегда ужасно тревожится о таких вещах. Моральные представления появляются гораздо позже. Есть множество вещей, которые мы называем хорошими и прекрасными у первобытного человека, но он о них так не думает, для него все либо благоприятно, либо нет. «Если бы я вел себя таким образом, повредила бы мне эта вещь?»

В книге Hubert and Mauss, Melangesd‘histoiredesreligions[4] основные представления мифологического разума – это осознанные категории творческой фантазии, которые Кант называет «категориями чистого разума». Категории разума – это единственные интеллектуальные применения архетипов. Архетипы – это изначальные вместилища, в которых вы выражаете все умственное и психологическое. От этого никак не избавиться.

Итак, теперь в процессе развития идеи исцеления сновидец приходит к духовному наставнику или спасителю. Через такой процесс невозможно пройти без учителя, лекаря, наставника или гуру, человека, наблюдающего за процессом инициации, как в древних ритуалах взросления. Интересный факт заключается в том, что святой во сне назван Папатеаноном, что предполагает отца, поскольку древнее «Отец» было символом наставника, но почему не просто Папа? Откуда это странное Папатеанон? Мисс Бианки предполагает, что на пациента могла повлиять Волшебная флейта, которая является историей инициации. Слово Papagei, означающее попугая, появляется в опере.[5] Papagei – это по-итальянски. Это полинезийское слово экзотического происхождения. Возможно, что у пациента были ассоциации с это оперой, а возможно, он ничего подобного не ассоциировал. Он подчеркивает греческий и романшский языки.

Миссис Зигг: Возможно, он имеет в виду нечто большее, чем отец. Может, и отцов древности?

Доктор Юнг: Да, отец – это недостаточно, он хочет добавить особую, символическую форму. Пациент говорит по-итальянски, а также знает греческий и латынь, так что слово papa или papas для него означает Папу Римского, абсолютного Отца. На месте собора Святого Петра в Риме был храм культа Аттиса, и верховного жреца называли Papas, так что за несколько сот лет до Папы в Ватикане уже были Папы. У пациента также есть некоторые ассоциации, которые я здесь привести не могу, и они имеют связь с греческой формой. Так что можно более или менее уверенно сказать, что греческая форма содержит идею патриарха, или папы. Романшскую коннотацию мне не объяснить, но, уверен, удалось бы, будь у меня неограниченное время. Пациент говорит на романшском, так что он для него что-то значит, но у нас достаточно связанного со святым материала, чтобы с уверенностью сказать, что святой означает гуру, лидера, наставника и духовника; так что пациент оказывается в архетипической ситуации.

Его следующая ассоциация заключается в том, что он оказывается в священном месте вроде Лурда. Призывание имени святого дает некое архаичное исцеление. Когда я путешествовал по верхнему Нилу на пароходе, у него была очень неустойчивая посадка, так что по бокам его уравновешивали баржи. Араб, лежащий на одной из барж, страдал от малярии, и всю ночь я слышал, как он призывал: «Аллах!», и через время снова: «Аллах!» Он призывал своего Бога для исцеления. В древнем греческом папирусе, отнесенном к культу Митры есть предписание о посвящении, увещание ученику, в котором посвящаемый наставляется держаться за бока и во всю мочь кричать имя Митры. Это очень важная часть ритуала.

Пациент путешествовал на Восток, и без сомнения, его бессознательное ассимилировало все эти вещи. Он приводит тот факт, что страдает от ишиаса, и одним призыванием имени не обойтись. Он мирской человек, не врач, и считает, что боль в ноге никак не связана с нервной болезнью, потому что не связана с его головой или мозгом. Человек мирской считает ишиас физической болезнью, и для ее излечения нужно сделать что-то физическое, например, купание в море.

Миссис Миллер: Ишиас может мешать движению, не так ли?

Доктор Юнг: Да, идея пациента заключается в том, что ишиас – это физическая болезнь; это предполагает, что машина не пройдет, он не может продвигаться, некоторое развитие не может развернуться. Всякая болезнь или рана ноги это предполагает, и такой символизм часто встречается в сновидениях. Что касается пациента, предположение заключается в том, что вещи замерли, а также, что есть не только умственная, но и физическая проблема. Что это за физическая проблема?

Миссис Мюллер: Его отношение к окружающему миру может быть физической проблемой.

Доктор Юнг: Что это может быть?

Миссис Зигг: У него отсутствует связь с женой.

Доктор Юнг: Недостаток сексуальности, физиологическая проблема. У него нет физического контакта с женой; назовите это проблемой с железами, если хотите, запутанной ситуацией, чем-то физическим, приведшим его к идее купания в море. На пути домой кто-то говорит ему, что один из пилигримов исцелился.

Он приводит к этому ассоциацию, гипнотическую атмосферу толпы. Если кто-то среди них исцелился, это вдохновляет, так что сон сообщает, что в анализе уже что-то случилось. Сон утверждает, что он уже околдован. Почему бессознательное на это намекает?

Мистер Гибб: Нечто в нем уже исцелилось.

Доктор Юнг: Да, он уже околдован; эффект внушения уже присутствует. Бессознательное дает этот намек для ориентации. Для него крайне ценно знать, что он попал под влияние человека или ситуации. Если этого не осознавать, можно незаметно подчиниться этому человеку. Если в анализе человек этого не знает, то удаляется от самого себя. Первобытные люди боятся злого глаза. Если недолго сверлить их взглядом, они перестанут вам доверять. Первобытный разум всегда остерегается быть околдованным или зачарованным. Если в Греции вы наставите палец на человека, он выставит два, получится в сумме три, и заклинание разрушится. С нами часто так бывает, что, попадая под влияние, мы этого не осознаем. Я так часто видел людей, попавших под чужое влияние. Юная девушка, которая консультировалась со мной, попала в поразительное положение, в котором отрабатывала фантазии другого человека. Можно даже жить фантазиями других людей поперек собственных интересов. «Ты правда хотел это сделать?» — «Ну, мне так казалось».

Первобытные люди это знают, а мы нет. Попав под такое влияние, от него не избавиться и не заметить, но выбравшись из атмосферы, вы не понимаете, как вообще до этого дошли, как могли чувствовать или думать таким образом. Как часто я вижу переносы, которые совершенно очевидны для всех остальных, но пациент об этом понятия не имеет. Он может полыхать синим пламенем, и даже этого не заметит. Можно попасть под влияние очень злых людей. Вот почему многие сны указывают на ситуацию, чтобы мы знали, где мы. Это может показаться нелепым, но они очень важны. Для пациента важно знать, что он под влиянием или обнаружит это позднее, а затем подумать, что в этом есть что-то дурное, и попытаться от этого избавиться. Не пойми он этого, выработались бы ужасные защиты.

Анализируя наши сны и фантазии, мы должны анализировать не только собственный материал, но иногда и наших близких. Кажется, я уже говорил вам о пациенте, которому не снились сны и которого я анализировал по снам его сына. Это продолжалось несколько недель, пока наконец ему не стали сниться сны. Вы спите в комнате, и кто-то пробирается в нее из соседней комнаты. Мы настолько стадные животные, что предугадываем малейшее изменение в атмосфере, как рыба в косяке – одна немного повернула, и повернулись все. Вот та атмосфера внушения, в которую попал пациент. Он попадает в эту группу людей, проходя анализ, и так подпадает под влияние; об этом ему следует знать, или же он позднее выработает защиты. Иногда это происходит гротескным образом. Высокообразованная, уважаемая, разумная девушка пришла ко мне на анализ. Анализ не мог продолжаться, и она вернулась домой. Немного времени спустя она сказала моему старому пациенту: «Я не могла продолжать анализ с доктором Юнгом, потому что он сексуально увлекся мною». Пациент спросил, как это было, и она ответил: «Ну, у меня весьма сексуальные сны о нем». Она не могла принять, что это у нее были сексуальные фантазии, так что их пришлось иметь мне.

[1] Оксфордский словарь не приводит такой этимологии.

[2] Полное описание и анализ этой истории см. в Symbols of Transformation, CW 5. pars. 451-455 (как и в издании 1912 г.)

[3] Юнг цитирует этот термин как распространенный в центральной Африке, в «On Psychic Energy» (1928), CW 8, par. 117; как полинезийский в Two Essays, CW 7, par. 108; и как меланезийский в «On the Nature of the Psyche» (1946), CW 8, par. 411.

[4] Эта работа (1909) цитируется Юнгом во многих местах. Ср. CW 8, par. 52, n. 44.

[5] В Волшебной флейте Моцарта персонаж Папагено одет как птица. Переписчик Семинаров, очевидно, плохо расслышал имя. По-итальянски «попугай» — это pappagallo, от греческого и итальянского корней.