06.04.2013
0

Поделиться

Глава 1. Тайный Источник Самопознания

Мария Луиза Фон Франц

Сновидения

Введение.

Мария Луиза фон Франц — одна из ближайших коллег и единомышленниц Карла Густава Юнга. Её сотрудничество с ним началось в 1934 году и продолжалось вплоть до самой смерти основателя аналитической психологии. Она получила всемирное признание как специалист в области психологической интерпретации сказок, мифов, сновидений и алхимических текстов. Многочисленные работы Марии Луизы фон Франц и записи интервью данных ей в последние годы жизни свидетельствуют о её огромном простирающемся далеко за пределы сферы внимания академического учёного опыте, выдают сверхординарную личность. В возрасте семидесяти шести лет она активно занималась преподавательской деятельностью, проявила себя и как выдающийся лектор, и как автор нескольких десятков журнальных статей, антологий в то же время являясь активным участником научных конгрессов. Но к великому сожалению на данный момент мы не имеем никакой возможности ознакомиться с ними — большая часть её работ этого периода жизни, статей и записей лекций выпала из поля зрения и затерялись в истории.

Настоящий документ является первым сборником трудов Марии Луизы фон Франс такого плана. Каждый том будет посвящён одной из таких общих тем как сны, отношения материи и психики, некоторым аспектам психотерапии и т.д. Тема первого издания опубликованного в Германии в 1985 по случаю семидесятилетнего юбилея автора — сновидения. В первых двух главах Мария Луиза фон Франс освещает наиболее общие аспекты представленной темы такие, как природа сновидений, возможности использования их в ходе анализа и роль сновидений в субъективной жизни индивида. Первая статья опубликованная изначально в Schleswig-Holsteinisches Arzteblatt (1973) посвящена различным вопросам самопознания, в контексте которых предполагается соответствующее отношение к сновидческой жизни. Следующая глава книги касается некоторых исторических фактов, связанных с развитием аналитического подхода и, в частности, того пути и места, которое занимали сновидения в жизни и психотерапевтической практике Юнга. Вторая часть сборника представлена интерпретациями сновидений ключевых исторических фигур, великих философов, политиков и других выдающихся личностей. Некоторые из статей, включенных в издание были прочитаны Марией Луизой фон Франс много лет назад в институте Карла Густава Юнга в Цюрихе («Сновидения Сократа», «Сновидения Фемистокла и Ганнибала», «Сновидения матери Бернарда из Клерво и матери святого Августина»). Глава «Сновидения Декарта» взята из сборника «Юнгианские этюды» (Northwestern, 1968), который уже много лет назад вышел из печати. Этот раздел крайне информативен не только с психологической точки зрения, но и с исторических, религиозных и философских позиций. Также здесь рассматривается взаимосвязь и влияние культурного и морально-нравственного контекста на индивидуальность. Такая обширная перспектива, которая во многом определяет подход автора к работе, позволяет читателю сложить наиболее полное, объёмное представление о рассматриваемых здесь вопросах. Стоит, однако, упомянуть, что главы книги, представленные в вышеизложенной последовательности, изначально таковыми не являлись, но были заимствованы из различных источников, к которым мы только смогли найти доступ. Имея это в виду составители сборника разместили статьи наиболее общего содержания в начале книги, за ними следуют материалы изначально предназначенные для обучения юнгианских аналитиков. Также издание содержит глоссарий призванный разъяснить читателя малознакомому с юнгианским дискурсом значение наиболее часто используемых терминов.

Robert Hinshaw

Daimon Verlag

Einsiedeln, Switzerland

Глава 1

Тайный Источник Самопознания.

Дельфийское выражение «познай себя», авторство которого приписывается Пифагору, имело долгую историю в западном мире. Оно приобрело широкую известность благодаря трудам Сократа и Платона в то время, когда вопросы самопознания находились в сфере ведения скорее философии, чем религии. В Западном мире религиозная мысль всегда была направлена преимущественно на поиск возможностей избавления от страданий, искупления, осмысление мироздания и природного единства. Но вопросы исследования субъективных глубин всегда оставались в стороне. Из истории философии мы можем сделать выводы, что основное внимание мыслителей начиная с Платона по большей части было сконцентрировано на принципах работы сознания, а субъективная жизнь индивида никогда не осмыслялась как целое. Святой Августин, Декарт, Иммануил Кант известны благодаря выдающимся трудам в области вышеобозначенной традиции. Но были и другие, чьим призванием стали исследования глубин психики, кто в ходе своих поисков обнаружил в той или иной форме некий иррациональный принцип обычно именуемый «Богом».

С другой стороны начала объективной психологии в форме экспериментального наблюдения за поведением человека восходят к фигуре Аристотеля. Именно он заложил фундамент для основания различных теорий эмоций, аффектов, паттернов поведения, что впоследствии вылилось в современный бихевиоризм и его многочисленные ответвления.

Все усилия в ходе истории сделанные людьми на поприще психологических исследований в итоге привели к накоплению довольно значительного объёма информации. Но как бы удивительно это не выглядело, наиболее информативный источник психологического знания — бессознательное (и в особенности его аспекты связанные со сновидческой жизнью) до сих пор неизменно игнорировались. Зигмунд Фрейд, как известно, называл сновидения «королевской дорогой к бессознательному» и использовал методику анализа сновидений чтобы помочь пациентам осознать скрытые сексуальные импульсы, подавление которых, согласно его теории, определяет характер невротического расстройства. Сновидения, с точки зрения Фрейда, в «зашифрованной» форме представляют изображение находящихся под порогом сознания инстинктивных желаний, интеграция которых за счёт их осознания приводит к излечению. Юнг с другой стороны не принимал теорию Фрейда, но, что касается места и функции сновидений в жизни индивида — придерживался схожих воззрений. Он, в свою очередь, считал, что каждый сон несёт нечто неизвестное — это содержания поднимающиеся из бессознательного. Воспринимать их следует в каждом случае индивидуально, отбросив в сторону возможные предубеждения. До сих пор сновидения являются феноменом, сущность которого до конца не раскрыта, хотя и известно, что корни его берут своё начало в глубинах психики. Этот процесс характерный для всех высших животных имеет определённое функциональное назначение. В среднем каждый в течении ночи видит около четырёх сновидений, если же сну что-то препятствует — это, как правило, приводит к серьёзным психосоматическим нарушениям. К.Г.Юнг в контексте аналитического подхода выделяет два существенных аспекта сновидения: первый имеет непосредственное отношение к сознательной жизни индивида, второй целиком формируется энергиями бессознательного. Последний в свою очередь также можно условно разделить на две категории: с одной стороны это содержания, которые когда-либо находились в сфере внимания сознания, но со временем утратили своё непосредственное отношение к нему; с другой — содержания возникающие в глубинах психики впервые поднимающиеся из бессознательного к свету сознания. Таким образом учитывая вышесказанное сновидения мы можем разделить на несколько категорий.

1.Сновидения отражающие бессознательное отношение индивида к актуальной жизненной ситуации.

2.Сновидения изображающие конфликт сознательной и бессознательной установок.

3.Сновидения представляющие собой некую тенденцию, смысл которой заключается в том, чтобы определённым образом изменить сознательную установку сновидца.

4.Сновидения иллюстрирующие бессознательные процессы в психике индивида, которые находятся за пределами внимания сознательного разума.

Мотивы сновидений в отдельных случаях могут быть некоторым образом детерминированы соматически, но по большей части они являются отражением творческих процессов психе, на которые в свою очередь оказывает влияние весь опыт сновидца, что он получает в состоянии бодрствования. В отличии от так называемых «шоковых сновидений» сны обычно не являются репрезентацией предыдущего жизненного опыта. Некоторые сновидения указывают на то, что может произойти в будущем, но, как правило, с ними приходится сталкиваться редко — значительно чаще сны иллюстрируют бессознательную реакцию на актуальную позицию сознания, конфликт возникающий между сознательной и бессознательной установкой или общий вектор изменений происходящих в психике.

Сон как отражение внутренней драмы.

Каждое сновидение можно сравнить с театральной сценой, на которой душа сновидца одновременно играет роли всех актёров, является автором разворачивающегося сюжета, суфлёром, и директором самого театра, где происходит действие. В зависимости от сознательной позиции, занимаемой сновидцем, эффект, оказываемый на его личность таким «театральным действом» может варьировать в самых широких пределах: одни сновидения приносят нам радость, осознание скрытых сторон личности, другие воспринимаются болезненно. Причина этого заключается в том, как говорил Юнг, что бессознательное занимает компенсаторную или дополняющую по отношению к сознанию позицию. Отсюда следует, что сновидения никогда не иллюстрируют сновидцу нечто известное, скорее они призваны компенсировать односторонность и пристрастность сознательной установки, придать ей большую широту и гибкость. К примеру, человек страдающий от неуверенности в себе, тревожных состояний в сновидениях зачастую обнаруживает себя в роли героических персонажей, персона испытывающая чувства лёгкой симпатии по отношению к лицу противоположного пола во сне оказывается вовлечённой в бурный роман с последним. В этом случае сновидение «придаёт» большую эмоциональную глубину отношения сновидца к объекту. Понимание сновидений таким образом способствует с одной стороны компенсации односторонности сознательной позиции и изменению восприятия собственной личности сновидцем с другой.

Юнг в одной из своих работ упоминал случай с дамой известной своими глупыми предрассудками и упорным сопротивлением каким-либо разумным доводам. Однажды ей приснился сон, в котором она была приглашена в гости по очень важному общественному поводу. Ее приветствовала хозяйка со словами: «Как мило, что вы пришли. Все ваши друзья здесь и ждут вас». Хозяйка подвела женщину к двери и открыла ее. Сновидица шагнула вперед и попала в коровник! Язык сна был в данном случае достаточно прост и понятен даже самому несведущему. Женщина поначалу не хотела принять во внимание содержание своего сна, который попросту поразил ее самомнение и в конце концов достиг своей цели. Спустя некоторое время она все же признала его смысл, но так и не смогла понять причину собственной самоиздевки. Такие послания из бессознательного имеют большее значение, чем это осознает большинство людей. Существует множество внешних факторов, которые зачастую заставляют нас прибегать к формам поведения не соответствующим нашей индивидуальности. В особенности это характерно для людей с ведущей экстравертной установкой, кто имеет смутное представление о самом себе, или для тех, кто испытывает чувство собственной неполноценности. Сновидения в свою очередь призваны исправлять ложные впечатления со временем способствуя осознанию индивидом своей подлинной идентичности. Таким образом, если относиться к снам серьёзно воспринимая каждое сновидение как индивидуальную драму разворачивающуюся в душе, можно найти неисчерпаемый источник информации необходимой для самопознания. Некоторые «интуитивные» искусства такие как графология, хиромантия, френология, астрология зачастую способны предоставить нам любопытные сведения о самих себе, но сновидения всё же имеют большое преимущество перед этими методами — они позволяют составить объёмную динамически изменяющуюся картину собственной психики отображающую мельчайшие подробности внутренних процессов. К примеру можно привести человека скромного, которому в принципе не свойственна завышенная самооценка, но в результате некоторого успеха на какой-то промежуток времени его представления касающиеся собственной личности перестают соответствовать действительности. Сновидения определённым образом иллюстрируют картину в целом не упуская никаких деталей. Таким образом сновидец фиксируя своё внимание на сновидениях вступает в диалог с иррациональной составляющей личности — бессознательное служит своего рода зеркалом, в котором находит своё отражение эго сновидца.

Кто автор наших сновидений.

Сейчас мы попытаемся рассмотреть тот факт, что лежит в основе феномена сновидений: кто или что является автором сюжетов наших снов? Кем, к примеру, являлся тот дух с превосходным чувством юмора, который представил женщине вышеописанную сцену в коровнике? В общем: что в каждом из нас обладает более ясной способностью видеть все стороны личности каждого лучше, чем это доступно даже самым близким нашим друзьям? Имеет ли оно свою неповторимую индивидуальность, является ли объектом подобным зеркалу или пламени свечи? В своём автобиографическом труде «Воспоминания, сновидения и размышления» Юнг называл этот феномен «личностью №2» — в момент, когда он впервые столкнулся ним, его воздействие носило личностный характер или, по крайней, мере было частично персонализированным. «Тогда я не видел различия между «я» первым и»я» вторым, кроме того, что мир второго «я» был только моим. И все же меня никогда не покидало чувство, что в том втором мире было замешано что-то еще помимо меня. Будто дыхание огромных миров и бескрайних пространств коснулось меня, будто невидимый дух витал в моей комнате — дух кого-то, кого давно нет, но кто будет всегда, кто существует вне времени. В этом было нечто

потустороннее». Единственной вполне определённой чертой феномена является его исторический характер, протяжённость во времени или, если быть более точным, в вечности. «Личность №2» — это и есть коллективное бессознательное, которое Юнг в дальнейшем назвал «объективной психе», как воспринимаемое, но не принадлежащее нам (в историческом прошлом этот феномен рассматривается обычно как «дух времени»). Это нечто такое, что индивидуальное эго переживает как свою противоположность, нечто подобное глазу смотрящему на нас из глубины души. В своих «Философских размышлениях» Герхард Дорн — последователь Парацельса дал наиболее яркое и разработанное описание опыта объективной психе и личностной трансформации являющейся результатом столкновения с ней. С этих позиций алхимический опус — великое делание целиком исходит из индивидуального акта самопознания. Самопознание здесь ни в коем случае не является расширением знаний о собственном эго. Дорн писал: «ни один человек не сможет по-настоящему познать себя, если сперва путём упорных медитаций не увидит… «что» скорее, чем «кто» он есть на самом деле, что явилось причиной его появления, с какой целью он пришёл сюда». Этим акцентом на «что» (вместо «кто») Дорн подчеркивает объективную безличностность фигуры, которую следует постичь в медитации и самопознании тем самым подразумевая, что образ божий является неотъемлемой частью человеческой души. Тот, кто отходит мирской суеты, освобождает свой разум от забот повседневности «мало помалу день за днём открывает глаза своей души, чтобы наполниться радостью при виде искр божественного света». Различивший Бога в себе способен узнать и его брата. Юнг называл этот внутренний центр, который Дорн отождествлял с божьим образом, самостью. Согласно Парацельсу человек узнаёт о внутреннем свете посредством сновидений: «поскольку свет природы не обладает речью, он создаёт образы и формы, что являются нам во сне». Другой алхимик сравнивал внутренний свет с рыбьим глазом, который начинает сиять из приготовленной prima materia. Николас Фламель, алхимик живший в семнадцатом веке, отмечает родство этого мотива с описанными у Захарии (4:10) глазами Бога: «это семь глаз божьих, что пребывают здесь и там облетая весь свет» (Смотри также у Захарии (3:9) «под камнем тем будет семь глаз»). Содержание коллективного бессознательного выражает себя посредством сновидений. Если мы правильно понимаем послание сновидения, и наше сознание осуществляет процесс ассимиляции бессознательного — мы согласно алхимикам «начинаем видеть». Сновидец на мгновение видит себя глазами другого таким, какой он есть в действительности — это объективный взгляд извне. Парацельс, Дорн и многие другие независимо от них описывали видение, в котором множество глаз сливающихся в единый световой поток — lumen natura исходящий от Бога. Герхард Дорн утверждал, к примеру: «человек через всю жизнь несёт в себе свет, что сияет внутри подобно огоньку в непроглядной тьме ночи. Его нельзя извлечь, и хотя свет внутри — он не наш, принадлежит он тому, кто изволил сделать нас своим вместилищем… Он вложил его в нас, чтобы мы могли увидеть в этом свете… свет. Поэтому истину следует искать не в себе, но в образе Божьем, что заключён в каждом». «Внутренний свет» согласно Парацельсу — это то, «что даёт нам веру». Око, о котором говорят алхимики видит нас, и через него мы видим Бога.

Внутреннее око.

Внутренний свет или рыбье око пребывающие в душе вместе с глазом Бога, что смотрит на нас изнутри и чей свет является единственным объективным источником самопознания — широко распространённый архетипический образ. Его описывают как глаз лишённый обладателя окружённый ореолом света или сотканный из света. Платон и многие христианские мистики упоминают о нём как об оке души. Другие называют его всевидящим оком, интуицией веры и т.д. Только посредством этого глаза человек может познать свою природу равно как и природу Бога по сути и являющегося самим оком. Синезий из Кирены (гимн третий), кстати, говорит о Боге как «глазе самости», открытие которого означает для человека возможность разделить свет божий. Когда мы закрываем глаза чтобы погрузиться в сон, нашей душе открывается истина представляемая сновидением. Эсхил говорил «когда мы спим, душа сияет множеством глаз — они видят то, что мы не способны видеть днём». Как сказал один известный герметик: «иллюминация души создаёт сон тела — тогда я вижу истину». Глаз, что смотрит на нас изнутри имеет непосредственное отношение к тому, что принято называть совестью. Этот феномен великолепно проиллюстрирован в поэме Виктора Гюго — когда Каин убил Авеля, он бежал от Бога. Вместе со своей семьёй Каин остановился на отдых у подножия горы, но уснуть он не мог. «Каин увидел широко раскрытый глаз смотрящий на него сквозь тьму. Я всё ещё слишком близко от него — вскричал он и бросился бежать. Он бежал не останавливаясь тридцать дней и тридцать ночей пока не достиг берега моря — там он остановился, но тотчас же увидел зловещее око в небесах. Каин просил семью спрятать его от Бога, но когда его укрыли, он всё ещё видел глаз. В конце концов по просьбе Каина его семья вырыла ему глубокую могилу — он сидел там на самом дне. Огромный камень лёг сверху. Хотя могила была закрыта, в кромешной тьме глаз смотрел на Каина». Этот глаз не всегда воспринимается эго-сознанием как глаз доброго и справедливого бога — он вполне может принимать форму тёмного божества. Согласно легенде известной из Сент-Галена однажды в дом к священнику нарушившему пост перед Пасхой постучали. Тот открыл дверь, и на пороге увидел нищего просящего подаяние. Когда священник прикоснулся к нищему, на груди у него он увидел огромный глаз смотревший ему прямо в глаза. В ужасе священник перекрестился, и в этот момент дьявол (а это был именно он) растворился в ночном тумане. Мгновение спустя чей-то голос сказал: «этот глаз видел как ты ел мясо во время поста». Множество богов и демонов разных мифологических культур имеют большой глаз на груди, которым они видят всё, что происходит на земле. Этот мотив подтверждает тот часто наблюдаемый в процессе анализа сновидений пациентов факт, что бессознательное содержит информацию, извлечение которой кажется сновидцу невероятным — ведь речь идёт о том, что исходя из законов логики мы знать не можем. Такие термины как «телепатия» совсем не объясняют природы этого удивительного феномена. Мы часто наблюдаем, как сновидения поразительным образом предоставляют нам некоторые факты относительно внешнего мира, о существовании которых мы даже и не подозревали. Бессознательное, кажется, обладает некоторым типом интуитивного знания касательно внешней реальности — тем, что Юнг называл «абсолютным знанием» или внутренним светом бессознательного. В одних случаях бессознательная сторона психики проявляет себя в персонифицированном виде, в облике фигуры наблюдающей за нами, в других мы становимся объектом наблюдения другой стороны как будто какое-то зеркало непреднамеренно отражает всё, что происходит в нашей душе. Глаз, в котором, как мы знаем, можно увидеть своё отражение, зачастую является нам в безличной форме. Юнг говорил, что мотив глаза как и мандала представляют собой отражение нашего восприятия собственной сокровенной сущности. На практике наилучшим образом мы можем это проиллюстрировать взяв в рассмотрение сновидение, которое Юнг приводит в работе «Человек и его символы». Одному чрезвычайно осторожному интровертированному молодому человеку приснилось, что он в компании двоих молодых людей скачет на лошади вдоль широкого поля. Сновидец находится впереди, когда они один за другим прыгают через канаву наполненную водой. Двое компаньонов оказываются в воде, в то время как сам сновидец перепрыгивает через препятствие. Такой же сон видел пожилой человека, отважный по натуре, всегда очень активный и предприимчивый. Когда ему приснился этот сон, он был инвалидом, приносящим немало хлопот докторам и сиделкам. Несоблюдение предписаний врачей шло ему во вред. Очевидно молодому человеку сон говорил, что он должен делать, а пожилому — указывал на то, что он еще продолжал делать. Молодого и колеблющегося этот сон воодушевлял, старый же не нуждался ни в каком воодушевлении, так как все еще переполнявший его дух приключений стал в действительности для него обузой. На этом примере хорошо видно, что толкование снов и символов во многом зависит от состояния разума сновидца и особенностей его жизни. Строго говоря, сам по себе образ сновидения не поощряет и не предупреждает — он лишь представляет собой факт внутренней реальности такой же безличный как, к примеру, зеркало. В этом смысле сновидения близки к другим биологическим явлениям. Если врач обнаруживает сахар в моче пациента, природа никак не комментирует этот факт — в этом случае врач приходит к заключению, что пациент страдает сахарным диабетом, назначает режим лечения, даёт консультацию по поводу диеты — мы не имеем возможности помочь другим способом. Также обстоит дело и со сновидениями. Их задача — репрезентация психических фактов, что касается нас — мы должны их правильно интерпретировать и давать заключения. В отдельных случаях, правда, сновидения могут давать своего рода совет касательно линии поведения, которой следует придерживаться человеку. У меня была пациентка преклонного возраста имеющая болезненное пристрастие к алкоголю. Но о тех невротических расстройствах, что лежали в основе её алкоголизма мне ещё только предстояло узнать. Однажды голос, который пациентка услышала во сне, сказал ей: «тебе нужен корсет во время завтрака». Тогда я расспросила во всех подробностях: что она ела на завтрак, какой корсет носила и в какое время обычно его одевала. Тогда мне стало известно, что из тщеславия женщина использовала очень тугой и жёсткий корсет, но никогда не надевала его по утрам — завтракать она предпочитала в домашнем халате, затем она бродила по дому в ниглеже и только к вечеру одевала корсет. Тогда фактически и начинался её день. Когда это стало известно, сон более не нуждался в интерпретации — мы обе от души посмеялись. Через некоторое время, однако, я спросила у неё: «как обстоят дела с корсетом?». Исходя из этого можно заключить, что в некоторых случаях дух сновидений предстаёт пред нами как «сознательное» существо имеющее свои намерения в основном, конечно, являясь безличным отражением движений нашей души. Мотив глаза лежит где-то посередине — частично представляя собой персонификацию некоего содержания бессознательного с одной стороны и являясь безличным фактором внутренней реальности с другой. Тот факт, что почти все религии на земле включают представление о частично персонифицированном образе Бога или представление о Боге как олицетворении мирового порядка (как китайское дао, к примеру), по всей видимости напрямую связан с вышеописанным психологическим опытом. Для христианства характерно представление о Боге как определённой фигуре имеющей личностный аспект, но в то же время дефиниция «умопостигаемая сфера, центр коей повсюду, а окружность — нигде» играла огромную роль в мышлении великих западных теологов, мистиков и философов. В этой связи желающие раскрыть эту тему подробнее могут обратиться к замечательному труду Дитриха Манке «Unendliche Sphare und Allmittelpunkt» (Darmstadt, 1966). Появление персонифицированной самости — олицетворения образа Бога говорящего с нами или смотрящего на нас способствует развитию чувственной сферы сновидца и его этических представлений — в случае женщины, о которой я упоминала ранее речь шла о серьёзной моральной проблеме. Образ безличного центра души, её ядра, который Джузеппе Туччи называл мандалой, соответствует интуитивным прозрениям человека о едином мировом центре и надличностном смысле стоящем за каждым событием. Тем не менее этот факт совершенно не даёт нам и намёка на доказательство существования Бога — речь идёт о спонтанной манифестации образа Бога в душе человека — и не решает вопросов из сферы ведения метафизики. Эти образы — то, что мы можем наблюдать в нашей повседневной работе, их влияние на личность не подлежит сомнению. В практике юнгианского анализа сновидения используются по большей части в качестве некоего проводника предоставляющего анализанду ценные сведения относительно его личности и таким образом играют роль в процессе самопознания, без которого невозможно представить ни обретение психического здоровья, ни дальнейшее психологическое развитие индивида. Как сказал Герхард Дорн, нашей задачей является не просто расширение представлений эго о самом себе, но принятие на себя тех идей аналитика, что приходят в процессе анализа. Именно по этой причине мы не стремимся сразу же поставить анализанду диагноз, скорее мы говорим: «давайте посмотрим, как ваша душа сама видит ситуацию» — а именно, что говорят нам сновидения. Таким образом влияние аналитика на жизнь анализанда оказывается существенно ограниченным — насколько это возможно. Однажды я вела пациента страдающего хроническим алкоголизмом. Он не пил уже несколько месяцев, когда однажды спросил меня: «Как вы думаете, могу ли я пропустить стаканчик пива с другом сегодня вечером? Всего один стакан. По вечерам я чувствую себя таким одиноким». Хотя я знала, что пить он ни в коем случае не должен, я ответила: «не знаю, я не могу всегда следить за вами. Давайте посмотрим, как на это отреагирует бессознательное». Вечером он выпил стакан пива и пошёл домой. Той ночью ему приснилось, что он поднялся на машине на вершину высокой горы, но остановившись не поставил автомобиль на тормоз. Машина проехала назад весь путь пока сновидец не оказался в том месте, откуда начал. Услышав его пересказ сновидения я улыбнулась — он понял, что «всего один стакан» работать не будет — его «внутреннее око» представило ситуацию именно таким образом.

Самость: ядро психики.

Юнг использовал термин самость заимствованный им из восточно-индийской философии чтобы обозначить регулирующий центр психики. Такое определение может привести к некоторым недоразумениям — в частности, самость часто путают с эго. В сновидениях она проявляет себя следующим образом. Сыну священника на протяжении всей жизни снился один и тот же кошмар. Во сне он шёл по огромной пустыне ночью, когда вдруг услышал звук шагов у себя за спиной. Напуганный он ускорил шаг — преследователь не отставал. Он бросился бежать — «нечто» ринулось вслед за ним. Сын священника достиг края пустыни и остановился. Взглянув в пропасть далеко внизу в тысячах миль он увидел пламя ада. Сновидец оглянулся и во тьме разглядел лицо демона. Позже сон повторился во всех деталях за исключением того, что вместо лица демона он увидел божественный лик. Когда мужчине было около пятидесяти, сновидение повторяясь регулярно не давало ему покою. В это время панический ужас подвёл его к краю пропасти. Тогда из тысяч чёрно-белых рисунков-изображений мандал ему удалось создать «лестницу», которая спасла сновидца от падения в пропасть. Он обернулся назад и на привычном месте увидел своё лицо! Длинные нефы наших церквей отделяющие прихожанина от алтаря, как Юнг однажды упомянул в своём письме, отражают факт оторванности человека от бога, что характерно современной культуры, где Бог является «совершенно иным» (как сказал Барт) при том, что он интимнейшим образом связан с личностью каждого посредством души. Этот парадокс наилучшим образом отражён в философии восточной Индии, для которой Атман-Пуруша, олицетворение самости в одно и то же время являются ядром психики человека с одной стороны и пронизывающим всю вселенную божественным дыханием с другой. Сновидец, о котором мы упоминали ранее имел западное представление о Боге как «совершенно ином» — его сновидение компенсирует его одностороннюю позицию привлекая внимание к противоположному аспекту Бога.

Я попыталась объяснить, что означает интерпретация сновидений на субъективном уровне, когда сновидение рассматривается как отражение внутренней драмы, фигуры которой представляют различные аспекты психики сновидца. В процессе интерпретации очень важно выяснить, какие ассоциации, чувства, эмоции вызывают персонажи сновидения у самого сновидца, по возможности предложив ему описать их в самых ярких тонах. По завершении интерпретации мы «возвращаем» полученную информацию анализанду. То, каким сновидец считает «N» будет являться изображением определённой части личности его самого. Бессознательное обладает непревзойдённым «талантом» комбинировать образы, чтобы в наилучшей форме передать сознанию неизвестные факты. Сновидения, однако не единственный источник информации такого рода — зачастую в состоянии бодрствования мы склонны воспринимать образы окружающих нас людей искажённо. В этом случае имеет место феномен проекции, которую Юнг определял как непреднамеренный «перенос» некоторых содержаний психики принадлежащих анализанду на внешний объект. В общем, речь пойдёт о пресловутом «сучке», который мы так часто склонны видеть в чужом глазу.

Проекция.

Мы совершаем проекции всё время, элемент проекции присутствует в каждом акте восприятия — другими словами в дополнение к тому впечатлению от объекта, что несут органы чувств, происходит наложение субъективных представлений — таким образом формируется общее впечатление; гештальт-психологи демонстрирую это многими убедительными примерами. Таким образом можно расширить понятие проекции до пределов обозначенных в философии восточной Индии — когда всё есть проекция. Юнг всё же указывал на то, что термин проекция в контексте аналитического процесса имеет смысл употреблять только в том случае, если анализанд имеет серьёзные нарушения адаптации — то есть речь идёт о полном несоответствии проекций реальному положению вещей. Для определения отношения такого субъекта к объектам внешней реальности Юнг также использует термин «мистическое соучастие» подразумевая более раннее в филогенетическом плане состояние человека, в котором различные аспекты внутренней реальности, психические процессы воспринимались как имеющие место вовне — хорошие и дурные мысли как духи, аффекты как боги (Марс, Амур) и так далее. Постепенно спроецированные вовне содержания стали пониматься как внутренний опыт субъекта, когда, к примеру, стоики предложили интерпретировать богиню Афину как озарение, Марса как страсть к разрушению, Афродиту как позывы эротическое желание — таким образом было положено начало «воплощению» богов в человеке. Насколько далеко такой процесс может зайти заранее предугадать невозможно. Несмотря на очевидную опасность проекции, она имеет фундаментальное значение в жизни индивида — осознание проекции вёдет нас к пониманию сути неосознаваемых психических процессов. Как неоднократно подчёркивал Юнг, наши знания относительно объективной психики крайне скудны. Проекция всегда служит причиной возникновения наших аффектов привязанностей. Осознание проекции всегда сопровождается выраженной эмоциональной реакцией, несёт элемент страдания. Нарушение адаптации к внешнему миру связанное с проекцией «провоцируют» определённую рефлексию в случае, если анализанд более-менее осознаёт наличие проблем психического характера (в крайних случаях это может послужить причиной убийства или, если речь идёт о коллективной проекции геноцида). Re-flexio означает возвращение эмоционально заряженного содержания, которое было спроецировано вовне субъективной психике. В связи с этим символизм зеркала как предмета отражающего различные аспекты бессознательного имеет огромное значение в мифологии. В зеркальном отражении индивид способен различить себя и проекцию. Однажды старый шотландский пастух нашёл зеркальце, которое обронил проходивший мимо турист. Ему никогда не доводилось видеть таких вещей ранее. Некоторое время он смотрел в зеркало и качал головой от удивления. Его жена поглядывала на него с откровенной завистью, когда он снова и снова доставал зеркальце из кармана, смотрел в него и улыбаясь клал обратно. В один день, когда пастуха не было дома, жена украдкой вытащила зеркало из кармана его плаща. Посмотревшись в него она воскликнула: «так значит, к этой старой ведьме он сейчас убежал». «Непрерывный поток проекций» — это активность интрапсихических элементов в формировании нашего представления о внешнем мире, которая, как упоминал Юнг, служит причиной возникновения мистического соучастия — бессознательного отождествления с людьми и находящимися вовне объектами. «Как будто некто на заднем плане нашей психики» — говорил Юнг — «делает процесс созерцания безличностным». Этот «некто» обладает абсолютной точностью. Здесь возникает вопрос: почему из того же бессознательного фона, что призван корректировать сознательную установку, возникают проекции нарушающие адаптацию индивида. Дело в том, что наша психика представлена большим количеством комплексов, которые собирают вокруг себя разрозненные содержания в совокупности своей образующие то, что принято называть «индивидуальностью психики» так же как совокупность признаков Менделя в своей разрозненности образует форму единства. На примере маленького ребёнка мы можем наблюдать как свободно отдельные комплексы отделяются от чрезвычайно лабильной эго-конструкции в результате чего спокойный минуту назад ребёнок превращается в сущего дьявола и наоборот из крайней степени возбуждения моментально становится спокойным. Постепенно по мере формирования индивидуального эго такие перепады исчезают — эго-комплекс в результате столкновений с внутренними импульсами становится настолько устойчивым, что может контролировать их. Однажды, когда мне было девять, я хотела нарисовать свою собаку, которую очень любила. Пёс не хотел сидеть спокойно — тогда я разозлилась, закричала и ударила собаку. Никогда теперь мне не забыть этот невинный полный обиды взгляд. Когда я села рисовать дальше, я почувствовала как моя ярость и раздражение сошлись в болезненном противоречии с любовью к собаке. Юнг предполагал, что эго-сознание возникает у детей в результате столкновения с внешним миром, а затем развивается в ходе взаимодействия с исходящими из бессознательного импульсами (как в моём примере с собакой). «Парламент инстинктов», как однажды выразился Конрад Лоренц — далеко не мирная организация внутри нас — он полон насилия и противоречий, и его президент-Эго зачастую с большим трудом утверждает свою власть. С практической точки зрения — когда комплекс становится автономным, в результате всегда возникает проекция, которая нарушает адаптацию индивида и размывает «зеркало внутренней истины». Реакция на носителей проекции всегда преувеличенная. Я всегда угадываю по тону с которым анализанд рассказывает мне о супруге, друзьях, врагах, когда имеет место быть проекция бессознательных содержаний — в голосе появляется оттенок «истерического преувеличения». В таком случае всё сказанное пациентом стоит отнести на счёт самопрезентации бессознательного. Если в такой момент удаётся привести мотив сновидения, который бы фигурально отображал проблему сновидца, есть шанс, что до анализанда дойдёт, что всё о чём он утверждал с таким энтузиазмом и упорством в действительности имеет отношение к нему самому. Нейтрализация проекции почти всегда вводит является шоком для анализанда. Люди со слабым эго зачастую едва ли способны адекватно отреагировать на такие потрясения. Юнг однажды сравнил эго с человеком переплывающего море бессознательного на лодке. Он ловит рыбу (поднимает содержания бессознательного на свет сознания) и заполняет ей лодку (интеграция бессознательных содержаний), если рыба окажется слишком большой — лодка окажется затопленной. Поэтому во многих случаях изъятие проекций — вопрос критический. Шизоидных и истероидных личностей это обычно слабо затрагивает. Работая с примитивными людьми имеющими слаборазвитое эго в большинстве случаев предпочтительно оставить проекции в покое. Есть хороший способ работы с материалом проекций — имея дело с автономными комплексами подобно древним мы можем представлять их как духов не имеющих отношения к индивидуальности, и помогать пациенту противостоять их действию посредством некоторого рода ритуальных практик. Такие архаичные представления до сих пор находят отражение в языке: мы, к примеру, говорим «что за бес в него вселился». Однако любые решения относительно изменения ландшафта внутренней реальности анализанда принимаются не его эго и не аналитиком — вещи такого рода находятся в ведении самости.

Мандала (как символ самости) имеет строгую математическую организацию, она аналогична зеркалу, которое способно отражать без искажений только в том случае, если молекулы образующие его поверхность расположены определённым упорядоченным образом — так и истина, что исходит из внутреннего ядра психики и посредством сновидений достигает нашего восприятия неизбежно искажается под воздействием автономных психических комплексов. Поэтому многие мастера дзен учат своих учеников время от времени «протирать внутреннее зеркало (разум Будды) от пыли». Сколько мы живём, не прекращаются попытки проникнуть остриём рефлексии в глубинные тайны нашей сокровенной сущности, но то, что является их причиной — самость — это и есть то, что мы ищем. Самость ищет себя в нас. Мне кажется, именно этот секрет был отражён в сновидении Юнга, которое он видел во время тяжёлой болезни в 1944. В этом сновидении двигаясь по холмистой залитой солнцем местности он приходит к придорожной часовне.

«Дверь была открыта, и я вошёл внутрь. К своему удивлению я не обнаружил ни иконы девы Марии на алтаре, ни распятия — вместо него лежал букет цветов. На полу перед алтарём в глубокой медитации в позе лотоса сидел йог. Когда я подошёл ближе, мне стало ясно, что у него моё лицо. Меня поразил глубокий испуг, когда я проснулся, мне пришла мысль: «так вот кто созерцает меня. В своём сне он видит меня. Когда он проснётся — меня не будет».

Сон, продолжает Юнг, напоминает притчу: моя самость уходит в медитацию и в ней создаёт мою земную форму. Или рассматривая несколько под другим углом: самость приняла человеческий облик, чтобы прийти к существованию во внешнем мире как если бы кто-то одел водолазный костюм, чтобы переплыть море. Когда человек отказывается от представлений о загробной жизни, самость занимает религиозную позицию — об этом свидетельствует появление часовни в сновидении. В земной форме самость может получить опыт пребывания в мире характеризуемом тремя измерениями — осознание самости — это всегда шаг к самореализации. Фигура йога во сне Юнга представляла, так сказать, пренатальную целостность, чья медитация производит эмпирическую реальность эго. Как правило, мы видим вещи в инвертированном порядке: мандалы спонтанно возникающие из глубин психики несут нам идею целостности. Наше эго-сознание подобно полю освещаемому лучом света. С этого поля мы видим таинственный сумрачный мир и не представляем насколько широко простирается свет нашего сознания.

Функция сновидений, пишет Юнг, «в том, чтобы установить продуктивные взаимоотношения между сознанием и бессознательным и представить бессознательное как генератор нашей внутренней реальности. Инверсия, которую мы наблюдали на примере сновидения Юнга, представляет бессознательное как объективную реальность, а сознание как своего рода иллюзию, построенную для определённых целей. Бессознательная целостность кажется мне истинным направителем биологической и психической сфер. Здесь лежит принцип ведущий к полной реализации, что в случае человека означает достижение абсолютного знания. Осознание бессознательных содержаний психики в широком смысле слова, происходящее с ходе самопознания является сердцем и сутью этого процесса. Согласно взглядам ранних христиан, познание себя прямой путь к познанию Бога».

Теперь вы видите, что «скрытый источник знания о самих себе» лежит глубоко внутри каждого — это и является самой невероятной «вселенской тайной», внутри нас безграничный космос, просторы которого мы только начали исследовать.

Пер. Иван Корытов.