(СПУСК В ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО,
ДИКИЕ ЦВЕТЫ И ТАЙНЫ КРОВИ)
Мы начинаем свое путешествие, стоя на дороге, которая приведет нас в Страну
Мертвых, где мы встретимся лицом к лицу с Богиней Смерти и Подземного
Мира, которую мы знаем под следующими именами: Персефона, Персефасса,
Персефатта; но когда мы впервые встречаемся с ней, это просто Кора, обычная
земная девушка. Первоначально я воспринимала миф о происхождении Персефоны
как психологическую метафору циклов депрессии и творчества, которые у меня
часто случаются, однако, проходя более глубинные и сакральные инициации этой
богини, я осознала, что в мифе есть сокрытый смысл, гораздо более древний, чем
банальная психологическая интерпретация, а сама Персефона—это загадочный
образ, полный противоречий и двусмысленности.
Я посвящаю эту главу всем своим умершим родственникам и близким людям,
потому что они являются пуповиной, связывающей меня, живую, с Царством
Мертвых, Магией Жизни и Смерти.
СПУСК В ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО
Во-первых, мы должны спуститься в Аид, как когда-то сама Кора-Персефона.
Это путешествие—древний священный путь, дорога, по которой меланхолично
бредут души умерших. Она является не только продолжением земного пути каждого
человека, но и символизирует мистерию посвящения мага с ее многочисленными
разветвлениями и перекрестками, где инициируемый переходит на новый уровень
и получает новые ключи. Орфические золотые таблички говорят, что «пригубив
однажды священный эликсир, вы откроете для себя путь, по которому другие мистики
продвигаются со славой и почетом, и после прохождения этого пути вы будете править
вместе с другими героями». Это путь мудрости, описываемый Парменидом в его поэме:
Скорбные черные кобылы уносят меня далеко-далеко,
Необузданные и дикие, они везут меня по легендарному Пути,
Который ведет посвященного к Божественности,
К Свету через безбрежную Тьму невежества.
Греческая литература, философия, мифология и фольклор сохранили важность
образа дороги в траурных и погребальных ритуалах. Дорога сама по себе
символизирует смерть, которая рассматривается как изменчивое, нестабильное
и хаотичное состояние, в котором обязательно присутствуют динамика и развитие
(смерть—это не конец и не состояние застоя!) Призраки часто встречаются людям
именно на дорогах или на перекрестках. Кроме того, мертвые иногда являются
посредниками между своими живыми родственниками и далекими предками.
Умершие приносят новости из Царства Смерти, они доставляют послания живым
из загробного мира. Эта древняя мистерия существует как в материальном, так
и в духовном мире, дорога мертвых соединяет привычное и близкое нам с чем-то
мифическим и архетипическим.
Взаимодействие с архетипом дороги настолько распространено, что даже женские
причитания во время траурных церемоний перекликаются с ним: плакальщицы
молятся, чтобы покойный успешно проделал предстоящий ему путь в Мир Мертвых.
Их песни и молитвы наполнены образами, которые напоминают о путешествиях,
физических и эмоциональных, в частности, в них часто обыгрывается такой образ,
как запыхавшееся дыхание, которое в этом контексте имеет значение смерти и потери
души (для греков слово «Псюхэ» означало одновременно и дыхание, и душу).
Шаман или психопомп—это всегда певец или музыкант, играющий на свирели,
то есть, мастер техник дыхания и полета, который ведет за собой мертвых
посредством произнесения сакральных слов или пения. Таким образом, дорога
в Царство Мертвых—это также путь шамана и посвященного (мистика). Для
непосвященного человека, дорога—это символ изгнания и расставания, а для того,
кто получил свою инициацию—экстатическое освобождение, ведущее к союзу
с Божественным. Дорога душ—это шествие мертвых, психопомпов и шаманов,
которые носят маски вакханок, сатиров и менад. Это дорога, по которой многие
из нас, к сожалению, уже разучились странствовать.
Эта Дорога Инициаций приводит нас на Поля Асфоделей, где мертвые, закаленные
в водах реки Леты, бродят по окрестностям, похожие на бледные тени. Именно
здесь мертвые остаются, чтобы никогда не попасть на Страшный Суд, потому что их
души—это души слабых, непосвященных и не героических людей, души обывателей.
Кстати, именно на залитых солнцем полях, на прекрасных цветущих лужайках, мы
впервые встречаем Персефону, которая пока еще является обычной девушкой Корой.
ДИКИЕ ЦВЕТЫ
Здесь нет Зимы, на этих полях всегда цветут дивные цветы,
Здесь царит Весна, которая улыбается всем своей вечной улыбкой…
Кора собирает полевые цветы со своими подругами, «пышногрудыми дочерьми
Океана», на лугу, который расположен, согласно некоторым сведениям, на равнине
перед Нисой, священной горой Диониса. В сицилийской интерпретации данного
мифа эта местность находится недалеко от города Энны, ее удивительная красота
и плодородие были описаны Овидием в его «Метаморфозах».
Луга и поляны были были символами порталов и врат, местами священных
мистерий, опасностей и сражений. Греческое слово, использованное Овидием для
обозначения таких полян—«leimōn», что обозначает не только влажные и зеленые
луга, а также употребляется для обозначения женских половых органов. Вирджиния
Бин Раттер описывает луг как пространство для психологических переживаний,
которое находится «на краю свободы». Цветы здесь естественным образом символизируют расцвет сексуальности и притягательности, а луг—архетипическое место для похищения и соблазнения. Вспомните, например, Одиссея, который пришел
в пещеру Калипсо: ее жилищем были мягкие и цветущие луга, одновременно притягательные и жуткие. Имя этой богини происходит от греческого «kalyptō», что означает «скрывать» или «скрытная». Еще один пример—это «поляна Афродиты»,
пройдя которую, по словам Эмпедокла, отождествлявшего богиню любви с Эросом,
можно обрести божественные знания.
В греческой мифологии и литературе богиня Кора часто сравнивается с дикими
цветами, которые она сама же и собирает: она—это самый прекрасный цветок,
ароматный и цветущий, у нее есть вся красота и свежесть распускающихся лепестков,
Кора приходит на эту землю в весеннее время года, ее называют Великим Чудом.
Все цветы, собранные Корой, обладают лекарственными свойствами или являются
мощными афродизиаками и по своей питательности вполне могут заменять собой
злаки, овощи и фрукты (например, крокус, гиацинт, нарцисс и рододендрон). В одном
мифе даже было сделано предположение, что Кора—это эллинизированная версия
более ранней Великой Богини, корни которой находятся в до-аграрных культурах.
Ее можно сравнить с Кибелой или даже с матерью Деметры Реей, архаичными
богинями охоты, диких гор и невозделанных полей.
Названия растений, посвященных Коре, произошли из мифов о молодых
людях, чей эротизм и сексуальность лежали за пределами привычных уз брака
и часто противоречили строго гетеросексуальным социальным нормам: юноши
Гиацинт и Крокус умирают в самый разгар своих гомосексуальных игр с богами
Аполлоном и Гермесом; самовлюбленный Нарцисс заперт в своей аутоэротической
одержимости; прекрасный Аттис в безумном неистовством танце под соснами
кастрирует себя под сосной, его кровь пропитала собой Землю и из нее выросли
фиалки; чувственный Адонис, возлюбленный самой Афродиты, был истерзан
до смерти диким вепрем. Все эти цветы произрастают в дикой природе, и, возможно,
в их этиологических мифах мы сможем разглядеть архаические воспоминания о более
ранних культурах, а в Коре—до-аграрную Богиню, которая, таким образом, имеет
первенство над своей матерью Деметрой. Уподобленная диким полевым цветам
и растениям, Кора символизирует опасное состояние сексуального пробуждения—
пока еще несоциализированное, пугающее и незнакомое. Эрос и Танатос были
всегда неразрывно связаны в греческом мифе.
Все юноши из вышеописанных мифов умирают на пике своей сексуальной силы,
их кровь наполнена цветущей энергией молодости и способностью возрождаться
и трансформироваться. Хотя они были простыми смертными при жизни, после
своей смерти они достигают вечноцветущего бессмертия; а Бог возрождения
и бесконечно обновляющейся жизни —это Дионис. Все эти цветы, названные
именами прекрасных юношей из мифов, как раз и собирает Персефона, пока
случайно не срывает роковой нарцисс, который выглядел как:
«Чудесный и сияющий цветок. Он мог повергнуть в трепет как бессмертных богов, так и смертных людей: из его корней выросли сотни других
цветов, его аромат был настолько сладким, так что все безбрежные Небеса,
вся Земля и вся Вода морская смеялись от радости, вдыхая его».
Гимн, посвященный Персефоне-Коре, описывает этот цветок как ловушку,
поставленную специально для нее, которая показывает нам, что этот нарцисс
является символом ее культа. Когда Персефона тянется, чтобы сорвать его:
«Земля, исполосованная путями и дорогами, ведущими в разные стороны,
разверзлась под ней. […] Перед ней появился грозный Бог, внушающий трепет многим. Он ехал на колеснице, запряженной бессмертными лошадьми.
Это был сын Кроноса, тот, кто известен под многими именами. Он схватил ее, плачущую, против ее воли, посадил на свою золотую колесницу и уехал в свое царство».
Кто же такой Аид, имеющий множество имен и эпитетов, раз именно он так
драматически появляется как раз в момент сексуального пробуждения и расцвета
Коры? В контексте этого мифа я хочу процитировать досократического философа
Гераклита: «Аид и Дионис, образы которых окутаны вакхическим безумием—
по сути своей едины». Это эзотерическое понимание двух архетипов, парадокс,
который указывает на скрытую истину. В исторических или литературных
источниках практически нет информации о том, что древние греки принимали это
отождествление Аида и Диониса, но мистерии Диониса всегда были неразрывно
связаны с Подземным Миром и спасением души после телесной смерти. Прежде
чем душа войдет в пространство Персефоны, она должна быть сначала освобождена
Дионисом, об этом написано на Орфические золотые табличках: «Скажи Персефоне,
что сам Вакх освободил тебя». В этом источнике и Диониса, и Аида награждают эпитетом «Сотер», или «Спаситель». Торжества и оргии вакханок проводились именно в ночное время суток, как и погребальные обряды, чтобы душа умершего была
предана земле и, следовательно, освобождена с наступлением рассвета.
Об отождествлении Диониса с Владыкой Подземного Мира можно догадаться,
внимательно читая Гомеровский гимн Деметре, в котором жрица богини, страдающей
по своей дочери, предлагает ей испить вина:
Метанейра подала Деметре чашу, наполненную медово-сладким вином.
Но она отказалась, сказав, что ей неприятно пить красное вино.
Другими словами, Деметра не может принять дар от похитителя своей дочери
(дар Диониса).
ТАЙНЫ КРОВИ
Кем же тогда является эта таинственная Кора, сексуальное пробуждение которой
достигло своего пика после того, как она сорвала цветок нарцисса? Оказывается,
она не всегда была дочерью Деметры. У Гомера сферы влияния этих двух богинь
никогда не соприкасались, и именно Персефона является старшей и наиболее
могущественной из них. Также нет упоминания о похищении Персефоны:
в «Илиаде» и в «Одиссее» Персефона—это влиятельная фигура из Подземного
Мира, ее грозного спутника иногда называли Зевсом Хтоническим, либо Аидом.
Лишь позднее, в «Теогонии» Гесиода, впервые приводится краткое изложение
истории Гимна: Персефона, дочь Деметры и Зевса, была похищена Аидом.
После своего похищения Персефона совершает фатальный и необратимый
поступок. От Аида она получает зерно граната, которое отныне будет связывать
ее с Подземным Царством. Согласно Гимну, Аид обманул Персефону: «Но он
обманом и хитростью вложил мне в рот сладкую пищу, зерно граната, и заставил
меня попробовать его против моей воли».
В своей поэме «Георгики» Вергилий дает альтернативный вариант этого
известного мифа: в нем Персефона не возвращается к своей матери; он пишет:
«Прозерпина не обращала никакого внимания на голос своей матери, умоляющий ее
вернуться». Существует еще более радикальная сицилийская версия этого мифа,
Деметра в нем отсутствует вовсе, а Кора до момента своего похищения является
обычной земной девушкой, а не дочерью богини.
В Орфических золотых табличках Кора-Персефона упоминается как Царица
Подземного Мира, мать Эриний; ее также называют Нестис, что является
божественным именем, данным Эмпедоклом элементу воды: «И Нестис увлажняет
источники смертных своими слезами». Связь Персефоны с водой и влагой ощущается и при упоминании сочного луга, где так любит гулять она и ее подруги, собирающие прекрасные цветы. Еще одно интересное имя, Бримо, («грозная»), она
делит с такими могущественными богами, как Геката, Зевс и Дионис. Очевидно,
что Кора-Персефона—это не обычная девушка.
Благодаря похищению Аидом, Персефона становится Царицей мертвых. Она
предстает перед нами как «akoitis» и «parakoitis» Аида, его любовница и партнерша;
но, разительно контрастируя с плодородными образами цветочного луга, их союз
оказался бездетным. В этом мы видим парадокс богини жизни и смерти.
Медово-сладкий гранат, благоухающий кровью—это плод, который во многих
культурах является символом менструации и плодородия. Древние греки даже
приписывали этому удивительному фрукту контрацептивные свойства! Его
древняя связь с богиней любви идет из Западной Азии: гранат часто изображался
на ритуальных артефактах, украшениях и фигурках Инаны-Иштар и Астарты.
Гранат также является символом сексуального союза между Персефоной
и Аидом—hieros gamos, а также—священной тайной, лежащей в основе Гимна
Деметре и мифа о сошествии Коры в Подземный Мир. Джейк Стрэттон-Кент
в «Геософии» отмечает следующее:
«Этот союз секса и смерти завуалирован и спрятан в мифе по уважительной причине: это Великая Тайна, мистерия, которую было запрещено
раскрывать обывателям, но можно было приобщить к ней завуалированными намеками, сокрытыми в гимнах и легендах».
Мы не можем разделять секс и смерть, могила—это утроба, из которой возрождается
жизнь. И это не современная интерпретация психологами мифа о Персефоне и Аиде, как отмечает Эмили Вермель в книге «Аспекты смерти в искусстве и поэзии ранней Греции», «это был формальный принцип греческого мифа и литературы, согласно которому любовь и смерть—два аспекта одной и той же силы».
Эрос и Танатос всегда дополняли друг друга. Это подчеркивается наличием
грандиозного некрополя на равнине города Энна, месте похищения Коры согласно
сицилийкому варианту мифа о ней. Этот регион известен как «Ombelico», или «Пуп
Сицилии», что соответствует термину «Омфалос», который обозначал сакральное
место для поклонения Божественным Энергиям, связь между Небесами и Землей.
Пуп является синонимом утробы. Как напоминает нам Пенелопа Шаттл в своей
книге «Мудрая рана», «культы мертвых—это культы нерожденных».
Также на равнине Энна находится озеро Пергуза, которое периодически
становится красным из-за бактерии Thiocapsa roseopersicina. Пергузу называли
«Озером крови», так как около него в древности совершались таинственные обряды
и мистерии, проводимые женщинами и девушками, которые посвящали их силе
менструальной крови, магии смерти и возрождения.
Кора-Персефона могла быть той загадочной богиней жизни и смерти, почитаемой
на Сицилии с незапамятных времен, которой все еще поклоняются там под ее
католической маской как (Черной) Деве. На Сицилии и в Греции произошел
любопытный синтез двух богинь: Персефона наделена атрибутами Афродиты и явно
отождествляется с ней в некоторых мифах. Интересны следующие изображения
Персефоны: на одном она держит гранат, лилию и голубя на своих коленях, на другом— крылатого Эроса между грудями, что связывает ее с богиней Афродитой.
Древние изображения Персефоны были также найдены в Локри на Сицилии: их
называют «maschere» и «protomes»и относят к чрезвычайно архаичному стилю, они
выглядят как посмертные маски: одни—холодные, неприветливые и с тревожными
глазами, другие—необычайно красивые и оживленные нежной заботливой улыбкой.
Я считаю, что эти глубокие образы напоминают природу богини, которая дает жизнь
живым и освобождает мертвых, богини, в которой смерть и эротика переплетаются
в единый прекрасный узор.
Я хочу вернуться из нашего путешествия, направленного на поиски Персефоны,
тем же маршрутом, по которому мы спустились в Подземный Мир за ней. Потому
что это священный путь, который мы открываем для себя, когда работаем с Магией
Смерти и Возрождения. Персефона — это божественный парадокс, который
объединяет древний миф с нашим личным мировоззрением, ее загадочная маска
будет встречать нас всякий раз, когда мы будем стоять на пороге жизни и смерти,
трансформации и возрождения, если мы будем достаточно смелы и мудры, чтобы
сделать шаг навстречу ей.
БИБЛИОГРАФИЯ:
1. Бин Раттер, Вирджиния «Шафран и кровавая жертва: тайны трансформации
в юнгианском анализе”, В. Бин Раттер и Т. Сингер «Древняя Греция и современная психика: архетипы в деле», 2011.
2. Ригольозо, Маргарита «Священное озеро Персефоны и тайны древней женской религии в утробе Сицилии», Journal of Feminist Studies in Religion 21, no. 2
(2005): 5–29.
3. Сутер, Энн «Нарцисс и гранат. Археология гомеровского гимна Деметре»,
Издательство Мичиганского университета, 2002.
4. Вермель, Эмили «Аспекты смерти в раннем греческом искусстве и поэзии»,
Издательство Калифорнийского университета, 1979.
5. Зунц, Г. «Персефона: три очерка о религии и мысли в Великой Греции»,
Clarendon Press, 1971.