Теодор Абт
Введение в интерпретацию изображений.
3.8. Потенциальные критерии латентного психоза
Для исследователя важно суметь распознать вероятность опасности латентного психоза. Чрезмерно оптимистическое отношение может привести к “мистическому соучастию” с пациентом, заманиванию в опасное погружение вбессознательное, что может стать угрозой стабильности ее или его эго. Существуют различные критерии в рисунке, которые могут намекнуть на такую опасность. Чтобы сделать возможным в практической работе применение этих критериев, предпочтительно вкратце рассмотреть некоторые основные моменты. Чтобы рассказать с подробностями, я обращаюсь к некоторым обстоятельным исследованиям по проблеме этих различных критериев.[i]
Следующие общие критерии могут отразить слабое или неустойчивое эго, но те же самые критерии могут также появиться на рисунке во время преобразования индивидуальности, где эго должно быть расстворено силами бессознательного, чтобы снова приспособиться к архетипичной действительности и благодаря этому обновиться. Как всегда, это зависит от всего контекста рисунка, независимо от того, рассматриваем ли мы или нет ситуацию на рисунке, как указывающую на какую-то психологическую опасность.
1. Недостаток однородности на рисунке
a. Разлад в стиле: к примеру, неожиданно пейзаж соседствует с абсолютно другим стилем в некой части рисунка. Это может указывать на недостаточно сильное эго для сохранения целостного стиля (см. Рис. 153).
Но это может также представлять сильный подъем в определенной области души, для которой другой стиль является соответствующим символическим выражением. (см. Рис. 90)
б. Разрыв в перспективе: Это может указывать на неспособность эго сохранить последовательную точку зрения ко всему рисунку. Одна часть рассматривается с этой точки зрения, другая с той (см. Рис. 153).
Но это может также указывать на эмоциональный подъем, который так изумителен, что изменение перспективы просто необходимо.
2. Недостаток устойчивой точки зрения
a. Высокий горизонт: Это может указывать или на недостаток сбалансированного взгляда на верхнюю часть и нижнюю часть, или это может быть понято, как слабость эго, не способного освободить себя от того, чтобы не быть пойманным в конкретную ситуацию (см. Рис. 154 и Рис. 83).
Но это может также отображать необходимость в общем представлении.
Рис. 153: Рисунок 40-летнего.
Рис. 154: Рисунок 28-летнего мужчины.
б. Фрагменты прерывания: Их использование может указывать на слабое эго, которое не способно упорядочить элементы внутри структуры фрейма (см. Рис. 155).
Но это может также отображать определенный смысл, который пока что не может, как следует, совместиться в пределах всей целостности психе.
Рис. 155: Рисунок 24-летнего, того же, кто нарисовал рисунок 83.
Фрагмент отсеченного когтя указывает на абсолютно подавляющую силу, исходящую от демонического духа птицы.
3. Отсутствие центральной функции
Колебание линий вверх и вниз: это может указывать на автономное продолжение «да» и «нет», которое мы встречаем, когда эго не в состоянии удержать напряженность противоположностей и его принуждают, так сказать, вертеться с ними. (см. Рис. 95)
Но это может также указывать на состояние до рождения чего-то нового, третьего, где «да» и «нет» могут быть испытанны с полной интенсивностью
Рис. 156: Рисунок 35-летнего мужчины создан из сновидения и последующего активного воображения. Он показывает совместную работу бессознательного с сознанием, откуда произошел этот символ. Из каждого из этих четырех элементов: terra (= земля), aqua (= вода), aer (= воздух) и ignis (= огонь) внизу— растет дерево. И из этих четырех деревьев исходит свет в бытие, как пятый элемент, квинтэссенция. Центральный свет явствует о наличии лица с человеческой головой или сознанием. Рисунок окружен черной змеей, которая кусает себя за хвост. Она (змея) отделяет или защищает появляющийся свет, который выходит из этого естественного символического процесса. Рисунок может быть понят, как символ процесса сотворения сознания. Он также может быть рассмотрен, как изображение процесса дистилляции из четырех или с четырьмя функциями сознания, уникальным значением рисунка, сновидения, сказки или мифа. Из этого циркумамбуляционного процесса может развернуться и постепенно стать осознанным смысл рисунка или символической истории. Мы можем понимать этот рисунок как символ, т.е. наилучшее возможное изображение того, что иным способом невыразимо — то,что я понимаю, только осветив образ из бессознательного его же собственным светом.
[i] . Prinzhorn, Artistry of the Mentally 111, 1995; H. Rennert, Merkmale schizophrener Bildnerei, 1962; A. Bader, Wahn und Wirklichkeit, 1976